Красные нити - Поспешная Юлия (2019)

Ощущая пронизывающее прикосновение десятков взглядов, я направилась к трибуне. Зачем Станислав Владимирович меня втянул меня в это? Мы ведь ничего такого не обсуждали, я вообще не знала, что сегодня к нам приедет Орест Гольшанский. И почему именно я должна вручать ему презент от школы? У нас полным-полно достойных учеников, которые точно справились бы не хуже. И мне, кстати, обязательно об этом напомнят.

Я взошла на сцену, робко оглядела всех взрослых. Два завуча, директор, ещё три каких-то, неизвестных мне, мужчины в пиджаках, и он, Орест Гольшанский. Я взглянула в его глаза, он приветливо улыбнулся мне, и кивнул, я ответила тем же.

Орест был похож на Сильвестра. Глаза, нос, скулы и брови. Всё это выдавало в нём черты Сильвестра Гольшанского и удивительно, что ничего из этого не было в облике Нифонта Алсуфьева.

Ощущая слабость в ногах и волнительную робость я приняла из рук директора сувенир, который он желал подарить Оресту.

Это была какая-то странного вида башня. Она была сделана из алебастра и щедро украшена эмалью, глазурью и прочими подобными красками для скульптур. Вместо привычных зубцов или конусовидной крыши, у башни была корона, покрытая золотистой эмалью, украшенная орнаментом и сдобренная несколькими цветными стекляшками, в виде драгоценных камней. Выглядит, конечно, красиво и тот, кто это делал большой молодец, но не знаю понравится ли такая штука такому человеку, как Орест Гольшанский. Я подошла к нему, протягивая башню. Он ринулся мне навстречу, и взялся руками за основании и корону башни.

В тот же миг перед моими глазами встала ночная улица. Поздняя ночь, шумный дождь, и пустые тротуары. По дорогам проносятся редкие автомобили. Орест и группа парней едут в какой-то не очень новой, чужой машине. Они угнали её буквально полчаса назад, и сейчас живо обсуждали это, упиваясь восторгом и пивом.

— О, смотрите какая! — вскричал вдруг сидевший справа от водителя, Орест.

Он возбужденно тыкал пальцем в девушку, что торопливо шла по узкому тротуару вдоль темного дома. Её мятного цвета платье выпускницы тускло сияло в темноте.

— Хороша, — плотоядно ощерился водитель.

Они остановились возле неё, и парень за рулем поинтересовался:

— Эй, красивая! Садись, поехали! Расскажешь, что случилось!

Девушка в мятном платье обернулась, и я с судорожным вздохом узнала в ней Валентину Любинскую, мать Рады!

Я видела, как Валентина обернулась, в свете фар старого автомобиля показалось её заплаканное лицо.

— Отвалите от меня, придурки! — резко и зло выкрикнула она.

— Чего?! — протянул водитель, и остановил автомобиль.

— Вообще нюх потеряла! — рявкнул разом рассвирепевший Орест.

Вдвоем с водителем они выскочили из автомобиля и бросились к Валентине. Девушка в ужасе попятилась и в следующий миг бросилась бежать. Вместе с Орестом и водителем помчались ещё двое парней.

Конечно, на каблуках, в платье, перепуганная и заплаканная Валентина не смогла далеко убежать. Они поймали её, и кричащую затащили в угнанный форд.

Дальше я вновь стала очевидцем того, как четверо подонков с непонятным мне ожесточением избивали и насиловали беззащитную девушку. И чем больше она плакала и молила их о пощаде, тем больше они заводились. Им нравились её мольбы и жалостливые просьбы, они наслаждались видя, как она отчаянно умоляет их. Все четверо получали искреннее удовольствие от её грязного уничижения. Эти четверо молодых изуверов упивались своей безграничной властью над обнаженной, избитой и связанной девушкой.

Я не могла и не хотела больше на это смотреть! Я замотала головой, зажмурилась… Я хотела прекратить этот ужас! Но я слышала их жестокий хохот, я слышала плач Валентины и её дрожащий голос:

— Не надо… не надо… пожалуйста!.. Не надо!..

И следом, как удар хлыста, грянул свирепый крик совсем молодого Ореста Гольшанского: