Красные нити - Поспешная Юлия (2019)

— Я это и не предлагал, — пробурчал он, — но я…

Он прокашлялся и несколько взволнованно добавил:

— Я бы мог и дальше… заботиться о ней.

— Так вот в чём дело, — заулыбалась я, — ты привязался к ней? Да?

Бронислав пожал плечами и вздохнул.

— Да… да, наверное. И я не понимаю, почему…

— Потому, что Раде нужна семья. Настоящая и полноценная, — ответила я.

— Отлично, я как раз собираюсь женится…

— На Ольге Датской, — кивнула я. — Я знаю. Она ненавидит и меня, и Стаса.

— Во-первых, всё не так уж… — Бронислав попытался оправдать свою невесту, но не смог.

А я вдруг почувствовала, что мне, почему-то, донельзя неприятно и даже досадно, что Бронислав жениться на этой корове. Но, я прогнала прочь эти мысли и заявила:

— Брон, не обижайся, но Ольга, очень вероятно, может вылить свою злость на Стаса, на эту кроху…

Коршунов не стал спорить, настроение у него испортилось ещё больше. А я ощутила болезненный тычок совести, куда-то в область солнечного сплетения.

— И потом, ты полицейский…

— А это тут причем?! — осведомился Бронислав.

— Раде нужен мир и покой, ограниченный от всяких рисков и стрессов, — заметила я и опустила взгляд на спящую девочку, — с неё и так хватит.

До самого конца пути мы с Броном не обмолвились ни словом. Он, понятное дело, сердился, а я не хотела развивать неприятный разговор дальше.

Наконец, мы заехали в один из Московских дворов, и Брон остановил автомобиль. Я сразу же увидела, стоящих возле подъезда мужчину и женщину.

Родители Кати Ореховой, выглядели именно так, как их описал Стас. Убитые свалившимся на них горем, но не перестающие надеяться. И меня согрела мысль о том, что, возможно, мы с Броном, как раз и привезли им Новую надежду.

Они и Рада пережили страшнейшие потери, которые я бы не пожелала пережить даже… Оресту и Кларе Гольшанским.

Ореховы потеряли свою дочь, Катерину, чье мертвое тело, люди Анжелики Орбеловой пытались выдать за тру Людмилы Елизаровой. А Рада лишилась матери, и чуть было не лишилась жизни. Ореховы и Рада Любинская потеряли то, что никто из нас заслуживает потерять, и я очень надеялась, что и они, и Рада смогут найти друг в друге хотя бы часть того, что у них отняли.

Брон первым вышел из машины и подошел к родителям Кати Ореховой. А я осторожно и ласково разбудила Раду.

— Вставай… — пропела я ласково, — котенок… мы приехали.

Девочка открыла сонные глазки и уставилась на меня.

— Доброе утро… — протянула она.

— Доброе, — хихикнула я и помогла ей сесть.

Достав расческу я расчесала зевающей девочки волосы, а потом завязала два хвостика — её любимую прическу.

— Рада, видишь этих людей? — я указала на Ореховых.

— Да-а… — протянула девочка, с любопытством разглядывая незнакомых людей. — Это они… Это… это моя семья?

— Да, — у меня что-то дрогнуло в груди, от той робкой надежды, которая прозвучала в словах ребенка. — Пойдём?

— Пойдём, — согласилась Рада.

Я была рада, что она не стала капризничать. Ведь, когда девчушка узнала, что ей придется уехать от Брона, она поначалу расплакалась и мне стоило серьёзных усилий объяснить ей, почему ей будет лучше именно с Ореховыми. Но сейчас, кажется, девочка была настроена очень миролюбиво.

— Ника… — вдруг сказала она, прежде чем вы вышли из машины.

— Да, котенок? — спросила я тепло.

— Ты будешь ко мне приезжать? — спросила она и посмотрела мне в глаза.

— Конечно, — мгновенно пообещала я, — я буду и звонить, и приезжать. Можешь не сомневаться…

— Но, ты говорила, что я буду жить в другом городе, — сказала Рада.

— Ну, и что? — усмехнулась я. — Мне ничего не помешает сесть на самолёт и прилететь к тебе в гости, в любой день.

— Обещаешь?!

— Обещаю! — горячо заверила её.

Рада поспешила обнять меня, я, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, погладила её по голове.

— А Брон тоже будет прилетать?