Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - Шэрон Кей Пенман (2014)

Его удивило, что ответ был дан на латыни, не уступающей его собственной. Несколько монахов хором заверили короля, что его с людьми ждет радушный прием их аббата. Государь вежливо поблагодарил клириков, а потом вдруг расхохотался. Монахи не в первый раз помогали потерпевшим крушение и знали, что пережившие такую близость к смерти люди склонны к всплескам эмоций. Поэтому вспышка безрадостного веселья со стороны Ричарда их не удивила. Откуда им было знать истинную причину его смеха, крывшуюся в том, что этой маленькой общине бенедиктинцев предстояло получить выгоду от данного королем щедрого обета. Став обладателем суммы в сто тысяч дукатов, монастырь на маленьком уединенном острове сможет построить храм, способный посоперничать с соборами Рима, Палермо и Константинополя.

* * *

Ричард проснулся резко, очнувшись от не самого приятного сновидения. На полу, рядом с набитым соломой матрасом, на котором спал король, сидел Арн, скрестив под собой ноги. Поднявшись, государь огляделся вокруг, но гостевой зал аббатства был пуст. Куда делись его рыцари?

– Сколько времени, Арн?

– Государь, ты проснулся! – Улыбка юноши была такой лучезарной, что могла рассеять царившую в зале мглу. – Я слышал, как недавно колокола звонили к вечерне, так что выходит, теперь девять часов.

Ричард нахмурился. Три часа дня?[2] А он ведь намеревался слегка прикорнуть. Как он ухитрился проспать шесть с лишним часов?

– Почему ты меня не разбудил?

От выволочки Арн смешался.

– Ты… Ты не сказал, что… – Он запнулся. – И разве тебе не нужен был сон?

В этом-то и заключалась проблема – сон был ему необходим. Для Ричарда это служило болезненным доказательством того, что силы еще не совсем вернулись к нему, что спустя более чем два месяца после приступа четырехдневной лихорадки тело еще слабо.

– Забудь, парень, – оборвал он извинения Арна. – Могу я переодеться во что-нибудь сухое?

Юноша энергично кивнул, сказал, что сундуки с «Морского волка» уже перетащили, и опрометью кинулся выискивать брэ, шоссы[3], рубашку и тунику. Все они были сырыми и мятыми и отдавали плесенью после долгого путешествия в море, но все были лучше по сравнению с промокшими насквозь вещами, в которых Ричард упал на постель. Королю редко хватало терпения одеваться при помощи сквайров, поскольку у него самого получалось быстрее. Вот и теперь он отмахнулся от Арна, сам натянул штаны и просунул голову в рубаху. Пока он подпоясывал тунику, а оруженосец суетился вокруг, стараясь чем-нибудь подсобить, дверь распахнулась и в зал влетели Балдуин и Морган.

– Монсеньор, граф Рагузский и здешний архиепископ находятся в главном зале аббатства и просят встречи с тобой!

Ричард известию не обрадовался, сочтя, что это слишком почетная встреча для обычных пилигримов. Джоанна рассказывала, что ее покойный супруг нередко лично принимал участие в спасении потерпевших крушение на Сицилии, и ему хотелось верить, что и этот визит является подобным актом христианского милосердия. Но в хорошем солдате всегда сильно развит инстинкт выживания, и теперь он дал о себе знать.

– Они меня спрашивали? – уточнил он, пытаясь вспомнить каким именем представился аббату.

Морган обладал выразительным лицом, не созданным для секретов, и его озабоченность скрыть было трудно. Балдуин, флегматик по темпераменту, редко выдавал собственные мысли. Однако в эту минуту его лицо было таким же тревожным, как у валлийца.

– Они спрашивали короля английского, – мрачно заявил он.

Ричард набрал в грудь воздуха и выругался, заклеймив пиратов выражениями, существенно пополнившими составляемый Арном список французских бранных слов. Обернувшись, чтобы потребовать свой меч, король обнаружил, что парень уже протягивает ему ножны.

– Что ты будешь делать, господин?