Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит (1966)

– Дело в том, что мистер Градски поехал в Кейптаун добывать деньги. У него есть список из ста сорока заявок, которые он собирается выкупить, когда вернется. – Франсуа виновато помолчал. – Говорю тебе это только потому, что я твой должник.

– Понимаю, – тихо произнес Дафф.

Франсуа шумно вздохнул и продолжил:

– В самом начале списка мистера Градски есть несколько участков, принадлежащих одной женщине. Она хочет их продать, и эти заявки, похоже, самые перспективные.

– И что? – подтолкнул его Дафф.

– В двух милях отсюда, на берегу небольшой речки под названием Наталь-Спрейт, эта женщина открыла харчевню. Ее зовут миссис Раутенбах, и кормят у нее вполне прилично. Не хотите съездить туда отобедать?

– Спасибо тебе, Франсуа.

– Я же твой должник, – сухо повторил Франсуа, но потом вдруг настроение его переменилось, и он усмехнулся. – Она тебе понравится, Дафф, женщина о-го-го!

И Шон с Даффом отправились к миссис Раутенбах обедать.

Заведение располагалось в некрашеном здании из рифленого железа на деревянной раме. Над верандой висела вывеска красными с золотом буквами:

«КЭНДИС-ОТЕЛЬ»

ПЕРВОКЛАССНАЯ КУХНЯ.

ТУАЛЕТЫ БЕСПЛАТНО.

ПЬЯНЫМ И ЛОШАДЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

ХОЗЯЙКА ЗАВЕДЕНИЯ

МИССИС КАНДЕЛЛА РАУТЕНБАХ

В эмалированном тазике на веранде они отмыли дорожную пыль, вытерлись бесплатным полотенцем, причесались перед бесплатным зеркалом на стене.

– Ну как я? – спросил Дафф.

– Картинка, – ответил Шон. – Правда, запах немного подкачал. Когда ты в последний раз принимал ванну?

Они прошли в столовую и увидели, что она полна народу и только у дальней стены оставался пустой столик. В помещении стояла жара, в воздухе висел тяжелый табачный дым, изрядно пахло капустой. За столиками сидели пропыленные бородатые люди – одни смеялись и громко разговаривали, другие молча и жадно ели.

Шон и Дафф уселись за столик, и к ним подошла цветная официантка.

– Да? – спросила она.

Платье ее под мышками потемнело от пота.

– А можно меню?

Девушка с несколько веселым удивлением посмотрела на Даффа:

– Сегодня у нас бифштекс с картофельным пюре и пудинг.

– Давайте, – не стал спорить Дафф.

– Еще бы, – сказала девушка, – все равно больше ничего нет, – и засеменила на кухню.

– Обслуживание хорошее, – одобрил Дафф. – Будем надеяться, что еда и хозяйка будут столь же высокого качества.

Мясо оказалось жестковатым, зато обильно приправленным, и кофе подали крепкий и вкусный. Они принялись уплетать за обе щеки, как вдруг Шон, сидящий лицом к кухне, застыл, не донеся вилку до рта. По столовой пробежал шумок, и воцарилась тишина.

– Вот она, – сказал Шон.

Кэнди Раутенбах оказалась яркой блондинкой высокого роста, с безупречной, пока еще не испорченной солнцем кожей представительницы нордической расы. Спереди под блузкой, а также сзади, где юбка, – полная благодать, приятно было посмотреть. Она прекрасно отдавала себе в этом отчет, и тем не менее ее нисколько не конфузило, что взгляды абсолютно всех, кто находился в этом помещении, сразу устремились к этим двум угодьям райских наслаждений. В руке красавица держала черпак, и стоило кому-нибудь протянуть руку к ее мягкому месту – она с угрозой взмахивала этим орудием, и рука сразу отдергивалась, а Кэнди с ослепительной улыбкой продолжала свой путь между столиками. Время от времени она останавливалась поболтать с посетителями, и было совершенно ясно, что многие из этих одиноких мужчин пришли сюда не только чтобы поесть. Их взоры алчно следовали за ней, а когда она с ними заговаривала, они скалились от удовольствия.

Хозяйка добралась до столика, где сидели Шон с Даффом, и те сразу встали. Кэнди удивленно сощурилась.

– Садитесь, прошу вас, – сказала она. Их учтивость явно тронула ее. – Вы здесь новенькие?