Абсолютная память - Балдаччи Дэвид

— Учитель английского в Мэнсфилде. Последняя выжившая жертва стрелка. Пытался остановить его.

— Он умер час назад. Энди не всегда преподавал в Мэнсфилде. Он был профессором в Пердью, когда я там училась. Из-за него я стала репортером. Он переехал сюда, чтобы заботиться о больной матери. Таким он был человеком.

— Вы этого раньше не говорили.

— Потому что это было мое дело. Но теперь я говорю.

Алекс протянула руку.

— Итак, вот мои условия. Если вы скажете «нет», статьи не будет. Но взамен я помогаю вам найти этих мерзавцев. Ваше слово?

Декер медленно протянул руку, и они обменялись рукопожатием.

— Так откуда мы начнем? — спросила она.

Амос встал.

— С хранилища.

Глава 38

Было уже поздно. Они сидели скрестив ноги на полу хранилища и перебирали коробки. Джеймисон вернулась несколько минут назад с ужином в виде китайской еды навынос. Она разложила салфетки, бумажные тарелки и пластиковые приборы, наполнила тарелку Декера и только потом взяла свою.

Амос с некоторым удивлением посмотрел на нее.

— Я не домовитая, — пояснила она, — зато старшая из семи детей. Привыкла во время еды работать за родителей.

Он кивнул и откусил кусок спринг-ролла, пока Джеймисон отправляла в рот полную ложку яичного супа. Кроме еды, она прихватила две бутылки пива. Декер глотнул из своей и поставил бутылку на пол.

Алекс оглядела контейнер.

— Вы вправду всё хранили, да?

— Вещи, которые важны для меня.

— Я не вижу тут ничего из ваших футбольных времен.

Амос пожал плечами и ткнул вилкой в кусок креветки.

— Они не важны.

Джеймисон медленно кивнула.

— Но разве не больно держать здесь эти вещи после того, что случилось с вашей семьей? Одежду дочери? Поваренные книги жены? Письма? Фотографии?

— Больно их лишиться. — Он взглянул на нее. — Как долго вы были замужем?

— Слишком долго.

Декер выжидающе смотрел.

— Два года и три месяца, — наконец ответила Алекс. — По правде говоря, не так уж долго.

— И что случилось?

— Дела пошли не так. Он оказался не тем парнем, которым я его считала. Наверное, и я оказалась не той женщиной, которой он меня считал.

— Дети?

— Слава богу, нет. С ними все было бы намного труднее.

— Да, это верно. Дети делают все лучше. И труднее.

Она оперлась о картонную коробку и подтянула к себе ноги, потягивая пиво. Потом пристукнула пальцем по голове.

— Так этот удар как-то изменил ваш мозг?

Декер кивнул и глотнул пива.

— Я видела в одной из коробок какие-то отчеты из того института. Там было необычно?

Он оставил пиво и потеребил бороду.

— Вы хотите спросить, чувствовал ли я себя морской свинкой? Да.

— А как туда попали остальные?

— Официально ничего не сообщали. Думаю, врачебная тайна. Но слухи ходили. Многие с этим родились. Несколько, вроде меня, перенесли черепно-мозговую травму. Я думаю, кое-кто в институте знал обо мне, раз уж этот удар показали по телевизору.

— У вас всех был схожий…

— Дар? Основа одна. Почти абсолютное запоминание. Сверх этого отличия были невелики. Один человек мог играть на любом музыкальном инструменте, просто взяв его в руки, без всякого обучения. Другой мог разложить в уме любое число на простые. Там была женщина, которую в семь лет признали грандмастером памяти.

— Грандмастер памяти? И что она должна была сделать?

— Три задачи. Первая — запомнить за час тысячу случайных чисел. Следующая — запомнить за час порядок десяти карточных колод. И последняя — запомнить порядок одной колоды за две минуты.

— Ого, кто бы знал, что все так просто, — ехидно заметила Джеймисон.

— Во всем мире есть примерно сто пятьдесят человек, которые успешно справились со всеми тремя задачами.

— Не думала, что их так много.

— А их и не много — на фоне семи миллиардов людей.