Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

– Доннола…

– Агнесса. Ее звали Агнесса.

Джудитта помолчала.

– Тебе было больно тогда? – несмело спросила она.

– Послушай, Джудитта… – Доннола умолк, а потом затараторил на одном дыхании: – Тебе не кажется, что лучше поговорить об этом с доктором? В конце концов, он твой отец. А еще лучше поговорить об этом с какой-нибудь женщиной… Вам, женщинам, легче понять друг друга. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Мужчине легче понять мужчину, вот что я тебе скажу. Ну ты же и сама это знаешь, так? Ну так вот, если тебе не с кем поговорить, кроме отца… Ну, я хочу сказать… Имею в виду… Я не знаю, подхожу ли я для этого разговора, понимаешь? Я не хочу дать тебе дурной совет и…

– Всегда так больно, когда ты влюблен? – перебила его Джудитта.

Доннола промолчал. Он покрепче прижал к себе девушку, качая головой. Сейчас он отчаянно пытался отогнать боль, давно ушедшую в глубины памяти, а теперь вновь всплывшую на поверхность. Боль, в которой он не хотел себе признаваться.

– Да… – едва слышно прошептал он.

– Да… – повторила Джудитта.

Глава 30

– Почему ты меня поцеловала? – спросил Меркурио.

– Просто так. Ты только не думай, ничего такого. – Бенедетта пошла быстрее, чтобы он не увидел, как она покраснела.

– Подожди меня!

– Оставь меня в покое! – напустилась на него Бенедетта.

Осторожно, чтобы Меркурио не заметил, она провела кончиками пальцев по губам. Они еще горели от поцелуя.

Мать продавала ее священнику и другим похотливым свиньям, но это… «Это мой первый поцелуй», – подумала Бенедетта.

Свернув в узкий переулок, она перешла на бег, чтобы оторваться от Меркурио.

Вскоре они очутились на широкой площади.

– Ты только погляди, кто там! – Меркурио опустил ладонь девушке на плечо, показывая на столпившихся на площади людей.

– Кто? – рассеянно переспросила Бенедетта.

Она еще не пришла в себя после поцелуя и никак не могла справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

Меркурио рассмеялся.

– Там этот маленький засранец Цольфо со своим монахом!

– Покайся в грехах своих, Венеция! – кричал брат Амадео, разведя руки в стороны.

Он стоял на ступенях часовни Всех Святых на площади Сан-Сильвестро. Было довольно холодно и сыро, и Меркурио заметил под поношенной грязной рясой монаха новенькую, с иголочки, шерстяную рубашку и такие же новые теплые штаны. Все это Амадео купил на деньги Цольфо.

– Покайся, Венеция! – ревностно кричал Цольфо.

На площади было полно людей, но все спешили по своим делам. Лишь немногие обращали внимание на монаха и растрепанного мальчишку с желтоватого цвета кожей. Люди проходили мимо и даже не оглядывались. Бенедетта хотела подбежать к Цольфо, но Меркурио остановил ее:

– Погоди!

Они спрятались за кривым деревцем, росшим на краю площади.

Брат Амадео набрал воздуху в грудь.

– Покайся в грехах своих, Венеция! – на этот раз громче крикнул он.

– Покайся, Венеция! – вторил ему Цольфо.

Но никто не остановился, чтобы послушать проповедь.

– Они ведут себя, точно два идиота, – проворчала Бенедетта.

– Они и есть два идиота, – поправил ее Меркурио.

– Что же нам делать? – тем временем спросил у монаха Цольфо. – Мне холодно.

Брат Амадео смерил его возмущенным взглядом.

– Как ты можешь жаловаться на холод? Разве вера в Господа нашего Иисуса Христа не греет тебя?

Цольфо покорно кивнул.

Доминиканец вознес руки к небесам и завопил:

– Покайся в мерзостных грехах своих, Венеция!

– Покайся, Венеция! – повторил Цольфо.

– Хватит орать! – крикнула им женщина с другой стороны площади.