Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

Они уставились друг другу в глаза, ожидая, кто первым отведет взгляд. Как и всегда.

– Сольдо, – сказал Меркурио.

– Серебряный?

– Золотой.

– Этого недостаточно. Мне нужно три.

– Трех у меня нет.

– Чушь.

– Два.

– И третий за твоих спутников.

– У них нет.

– Да ты шутник, – рассмеялся Скаваморто. – Ты точно поделился с ними, ты ведь у нас честный плут.

– Ну ладно, три. – Меркурио сплюнул на землю. – Душегуб ты.

Скаваморто протянул ему руку. Тонкие, точно паучьи лапки, пальцы подергивались.

Меркурио достал из-под сутаны три монеты.

– В конце и ты умрешь, мальчик, – уже привычным, грубым тоном сказал могильщик.

– Спасибо тебе, – улыбнулся Меркурио.

Скаваморто пошел в барак. Парень услышал, как распахнулась дверь, и в этот самый миг внутри раздался неаппетитный хрип, что-то среднее между кашлем и отрыжкой.

– НЕТ! – завопил Цольфо.

– Смерть забрала его раньше, чем я думал, – кивнул Скаваморто. – Все, уходи, мальчик. Прямо сейчас. – С этими словами он закрыл дверь дома.

Вокруг царила темнота. Меркурио зябко поежился. Подойдя к коновязи, он взял под уздцы двух низких коренастых лошадок, уже впряженных в повозку. Обычно на этих лошадях Скаваморто сам ездил по улицам Рима.

Подведя лошадей к бараку, в котором жили Дети Мертвых, парень вошел внутрь.

– Вы не похороните Эрколя голым, – громко произнес Меркурио, выделяя каждое слово. – Он был одним из нас.

Дети Мертвых задумчиво кивнули.

В комнате повисла тишина, и только Цольфо плакал навзрыд.

Меркурио подошел к Бенедетте и ее маленькому другу.

– Вы пойдете со мной.

Глава 8

Когда монах-фанатик и толпа ободранных крестьян прошли мимо, Исаак жестом приказал Джудитте не высовываться.

– Не станут же они преследовать нас до края мира, – проворчал он.

И правда, уже через полчаса толпа повалила обратно, только монаха с ними уже не было. Лишившись своего лидера, крестьяне уныло брели назад, явно жалея о том, что впустую потратили несколько часов, предназначавшихся для работы.

– Вот увидишь, в Венеции к евреям относятся хорошо.

Они вновь двинулись вперед, но на этот раз приходилось красться по лесу, точно пугливым зверькам. Отец и дочь молча шли до самого вечера, временами устраивая короткие привалы, чтобы поесть хлеба. Когда над землей сгустились сумерки, Исаак сказал дочери, что нельзя спать в таверне, когда за тобой гонится свора голодных псов. Срезав пару веток, мужчина соорудил что-то наподобие крытой лежанки. Там они с дочерью и устроились.

– Прижмись ко мне, так мы оба не замерзнем. – С этими словами Исаак уснул.

С наступлением утра они встали, размяли затекшие ноги, перешли дорогу и отправились назад. С этой стороны тракта лес был гуще.

– Я такая дура, – пробормотала Джудитта, останавливаясь. – Если бы я не сказала той бедной женщине, что ты врач, мы могли бы идти по дороге, а не прятаться в лесу.

Исаак повернулся.

– Я такая дура, – повторила девушка.

Джудитта так злилась на себя, что закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы.

Исаак встал перед дочерью, развернул ее к себе и поднял за подбородок ее лицо.

– Да, это правда. Ты совершила глупость, – сурово произнес он. – Люди, которые живут, как я… Ну, такие люди, как я… мы хотим сами заправлять своей судьбой. И сами решать, как и когда нам лгать. Понимаешь?

– Да, отец. – Джудитта пристыженно опустила голову. – Мне жаль.

Она хотела броситься ему на грудь, но Исаак удержал ее, заглядывая девушке в глаза.

– Ты допустила ошибку. И ты плохая попутчица. Зато… – Он вдруг рассмеялся, да так звонко и беззаботно, что Джудитта ошеломленно уставилась на него. – Зато ты сделала кое-что потрясающее. И только теперь, пройдя много миль, я понял это.

– Что? – опешила девушка.