Сердцу не прикажешь - Мари-Бернадетт Дюпюи (2003)

Они решили провести несколько недель на Балеарских островах. Был конец лета, когда Средиземноморье предстает во всей своей красе, – спокойное, настоящее. До Барселоны Элен и Люк доехали на поезде, а на вокзале сели в черно-желтое такси, которое и доставило их в порт. У испанцев есть чудесная традиция – связывать пассажиров пакетботов с теми, кто остался на суше, длинными цветными бумажными лентами. Когда корабль отчаливает, ленты натягиваются над водой – непрочные узы, соединяющие тех, кто уплывает, с теми, кто остается, – а потом и рвутся. Элен невольно пришло в голову, что еще менее крепкая, ярко-красного цвета нить связывает ее с тем, кто остался далеко-далеко, в Вендури…

Погода стояла такая спокойная и теплая, что они с Люком решились провести ночь не в каюте, а прямо на палубе, прижимаясь друг к другу в спальном мешке. Вокруг судна в серебристой от лунного света воде играли дельфины. Уснуть молодые люди смогли не скоро и открыли глаза уже с первыми лучами рассвета.

Наконец вдали, освещенные сзади восходящим солнцем, показались Балеары. Это было потрясающе красиво. И все же Элен не могла сказать, что совершенно счастлива. Внутри все еще была пустота, которую ничто не могло заполнить. Только Александр нашел бы слова, чтобы описать слепящую глаза белизну островов, вырисовывающихся на фоне голубого неба…

* * *

До маленького отеля в городке Сан-Антонио на Ибиcе Элен с Люком доехали на такси. Уже сейчас было очень жарко. Они купили себе по большому сомбреро и позавтракали традиционными здешними закусками – тапас, запивая их местным ликером «Фригола» со льдом.

Первый день они полностью посвятили прогулкам по острову, чья буйная растительность напоминала Элен родные края. Дни последующие протекали в приятной истоме – поздние пробуждения, завтрак с традиционными тортильями, путешествие через соляные озера к побережью, где они непременно выбирали самые пустынные и удаленные пляжи с белым песком. Купались голышом в прозрачной голубой воде укромных бухточек, отдыхали в тени сосен. Когда маленькая зеленая ящерка решалась прогуляться по телу спящего человека, Элен вздрагивала от страха, а Люк мягко над ней подтрунивал.

Оживал остров ближе к семи вечера. Песни, танцы, позвякивание стаканов с выпивкой, смех… Целую ночь со всех сторон доносились запахи и звуки праздника.

К Элен постепенно возвращалась ее обычная жизнерадостность. Глаза снова заблестели, а золотистые волосы на фоне загорелой кожи выглядели особенно эффектно. Ее спутник наслаждался купаниями и солнцем, пил много вина. Казалось, он постоянно пребывает в состоянии чувственной экзальтации, какой-то щенячьей радости. Но у Элен сжималось сердце, стоило ей подумать, что Александр, как и она сама, охотнее полюбовался бы работой сидящей на пороге собственного дома кружевницы или тем, как рыбаки за веревку вытаскивают на берег лодку с рыбой. Он бы наверняка с удовольствием понаблюдал за берущими воду из нориа[11] старухами в длинных плиссированных юбках, с оборчатыми шалями на плечах и в платках, завязанных под подбородком. Он бы догадался, что эту простую одежду женщины носят не ради создания «местного колорита», а потому что того требует традиция, глубокая привязанность к своей земле, к небу и к морю, возле которого они родились. Да, именно об этом Александр бы и подумал… Иногда у Элен возникало чувство, будто она превращается в любимого, думает как он. И это его, а не свое, удовольствие она испытывала, вслушиваясь в ибисенсо – каталонский диалект, на котором до сих пор разговаривали местные старожилы…

Они с Люком провели целый день на засушливом островке Форментера – самом диком и в то же время самом красивом из всех Балеарских островов.