Танец на кладбище - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2009)

Повернувшись, д’Агоста невольно вздрогнул. К ним приближался крошечный человечек во фраке и широкополой белой шляпе. Кожа у него была такая же молочная, как у Пендергаста. На тонкой шее, обхваченной тяжелой золотой цепью, покачивалась маленькая морщинистая головка. В одной руке он держал потрепанную дорожную сумку с логотипом британской авиационной компании ВОАС, другой опирался на массивную трость с великолепной резьбой. Это была даже не трость, а палка или скорее дубина, как решил про себя д’Агоста. Ну прямо фокусник из бродячего цирка или псих, который забрел в аэропорт, чтобы погреться. Даже нью-йоркская публика, которую трудно чем-либо удивить, с любопытством косилась на этого типа. Человечка сопровождал носильщик, нагруженный немыслимым количеством чемоданов.

– Алоизий!

Торопливо семеня птичьими ножками, человечек подбежал к Пендергасту и в типично французской манере расцеловал его в обе щеки.

– Quelle plaisir![17] Ты ничуть не изменился.

Повернувшись к д’Агосте, месье Бертен быстро смерил его взглядом.

– Кто этот человек?

– Я лейтенант д’Агоста, – представился тот, протягивая руку.

Проигнорировав этот жест, Бертен повернулся к Пендергасту:

– Полицейский?

– Я ведь тоже полицейский, maître[18], – заметил Пендергаст, искренне забавляясь манерами своего бывшего наставника.

– Фу! – неодобрительно бросил Бертен.

Белая шляпа на его голове затрепетала от негодования. Выхватив из пачки маленькую тонкую сигару, он вставил ее в перламутровый мундштук.

– Извините, maître, но здесь нельзя курить.

– Варвары, – пробурчал Бертен, не вынимая мундштук изо рта. – Тогда пойдем в машину.

Они вышли на улицу, где их поджидал Проктор.

– «Роллс-ройс»? Как это вульгарно!

Когда носильщик погрузил чемоданы в багажник, д’Агоста с неудовольствием заметил, что Пендергаст скользнул на переднее сиденье, предоставив ему делить с месье Бертеном заднее. Очутившись в машине, месье немедленно достал золотую зажигалку и поднес огонь к своей сигарке.

– Вы не хотите спросить разрешения? – поинтересовался д’Агоста.

– Не хочу, – отрезал тот, стрельнув на лейтенанта черными блестящими глазками.

Глубоко затянувшись, он приоткрыл окно и выпустил тонкую струйку дыма. Потом наклонился вперед.

– Итак, Алоизий, я долго размышлял над полученными от тебя сведениями. На месте убийства были оставлены очень зловещие знаки. Кукла из перьев и бородатого мха, иголки, обкрученные черной ниткой, имя, написанное на пергаменте, и этот порошок – соль с перцем, насколько я понял?

– Совершенно верно.

Бертен кивнул:

– Нет никакого сомнения. Это амулеты смерти.

– Амулеты смерти? – недоверчиво переспросил д’Агоста.

– Их еще называют черными амулетами, – продолжал Бертен, словно читая лекцию в набитой студентами аудитории. – Это явное худу[19], и с ним легко справиться. Но вот этот revenant[20], этот разгуливающий мертвец меня по-настоящему беспокоит. Это вуду в чистом виде. И это уже серьезно, особенно если учесть, что жертва тоже восстала из мертвых. – Бертен посмотрел на Пендергаста. – Ты сказал, у него есть жена?

– Да.

– Ей грозит серьезная опасность.

– Я уже попросил обеспечить ей охрану, – ввернул д’Агоста.

Бертен только презрительно фыркнул.

– Я дал ей оберег от врагов, – сообщил Пендергаст.

– Это сможет защитить ее только от первого, но он не вызывает у меня больших опасений. Такие обереги не действуют на членов семьи или родственников, в том числе мужей.

– Я сделал защитный талисман и убедил ее носить этот мешочек в кармане.

Бертен просветлел лицом.

– Тrès bien[21]. А что ты туда положил?

– Защитное масло, корень красного вьюнка, вербену и горькую полынь.

Д’Агоста не верил своим ушам. Он изумленно переводил взгляд с Пендергаста на Бертена и обратно.

– Все это будет продолжаться, пока мы не найдем колдуна.