Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

– Сообщение Аннет Лундстрём было только частью имевшейся у меня информации, но, разумеется, его можно было отследить и получше. Все можно было бы отследить получше.

– Но этого не произошло?

– Нет.

– И вы сказали Герту Берглинду и руководителю оперативной группы, что следует продолжить расследование?

– Разумеется.

– Однако этого не произошло?

– Это был выбор, который они сделали, исходя из имеющейся у них информации.

Фон Квист улыбался. Змеиный голос.

В один прекрасный день ты поскользнешься на собственной хитрости, подумала Жанетт.

Улица Ютас Бакке

Психиатрическая реформа, вступившая в силу первого января 1995 года, была плохая реформа. В том, что она ударила лично по председателю правительства, министру-социалисту Бу Хольмбергу, усматривалась своеобразная ирония судьбы.

Его жену, министра иностранных дел Анну Линд, убил человек, которого суд признал психически больным. Человек этот должен был бы находиться в больнице под присмотром врачей.

Вместо этого убийца, Михайло Михайлович, свободно перемещался по улицам Стокгольма, словно по полю битвы со своими незримыми демонами.

Огромное количество психиатрических больниц закрыли еще в семидесятые, но невозможно не задаваться вопросом, что могло бы случиться, если бы государство уделяло психиатрии больше внимания, чем она получала de facto.

В распоряжении ночлежек Стокгольма – приблизительно две тысячи коек, и пять тысяч бездомных, большинство которых имеют проблемы с алкоголем или наркотиками, ведут постоянную борьбу за крышу над головой.

А если учесть, что к тому же почти половина из них имеет психические проблемы, часто происходят ссоры из-за плохих кроватей, и многие выбирают другие места для ночлега.

В огромной пещере под церковью Святого Юханнеса в Норрмальме выросла целая колония людей, которых объединяет одно: они предпочитают держаться подальше от милосердной руки общества.

В сочащихся сыростью залах, напоминающих церковные, они нашли что-то, что хотя бы напоминает безопасность.

Целлофановые палатки или брезент над парой кусков картона, спальный мешок.

Качество жилищ варьируется, иные из них по здешним меркам – дворцы.

На Ютас Бакке она свернула направо, на Юханнесгатан, и пошла вдоль кладбищенской ограды.

Каждый шаг приближал ее к чему-то новому, к месту, где можно остаться и быть счастливым. Сменить имя, сменить одежду и расквитаться со своим прошлым.

К месту, где жизнь может сделать поворот.

Она достала шапку из кармана пальто. Шапки хватило, чтобы скрыть ее светлые волосы.

Она узнала привычный спазм в животе и, как тогда, подумала: что делать, если ей понадобится в туалет?

Тогда все легко решилось, потому что жертва сама впустила ее – даже пригласила. Пер-Ула Сильверберг был наивным, слишком доверчивым, что показалось ей странным – он ведь был закаленный в боях бизнесмен.

Пер-Ула Сильверберг стоял к ней спиной, когда она вытащила большой нож и перерезала ему артерию на правой руке. Пер-Ула опустился на колени и оглянулся на нее почти удивленно. Посмотрел сначала на нее, потом – на лужу крови, медленно растекающуюся по светлому паркету. Он тяжело дышал, но все еще пытался подняться. Она не препятствовала – все равно у него не оставалось шансов. Когда она вытащила свой “поляроид”, у Сильверберга был все тот же изумленный вид.

Почти две недели ушло на то, чтобы определить местонахождение этой женщины – в пещере под церковью. Какой-то нищий с площади Сергельторг рассказал, что она, несмотря на свое нынешнее положение, разговаривает и держит себя как аристократка, каковой и не переставала себя считать.

Несмотря на свою биографию, Фредрика Грюневальд оказалась на улице и последние десять лет была известна под именем Графиня. Из-за рискованных вложений Фредрики семейство Грюневальд потеряло все свое состояние.