Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

Набирая номер своего коллеги из суда Накки, фон Квист почувствовал себя лучше – впервые за долгое время. Мысль его была столь же хитроумной, сколь и простой и основывалась на том, что исключение из юридических правил всегда возможно, пока участники помалкивают о нем. То есть коллега из Накки разомкнет уста, а Жанетт Чильберг от благодарности будет целовать ему, фон Квисту, ноги.

Через пять минут фон Квист с довольным видом откинулся на спинку кресла, сцепил руки на затылке и положил ноги на стол. Вот и все, подумал он. Остаются только Ульрика Вендин и Линнея Лундстрём.

Что они там нарассказывали полицейским и психологу?

Надо признать, что об этом он понятия не имеет, во всяком случае, что касается Ульрики Вендин. Линнея Лундстрём, вероятно, рассказала что-то компрометирующее о Вигго Дюрере, но фон Квист не знал, что именно, и опасался худшего. – Соплячка чертова, – буркнул прокурор, думая об Ульрике Вендин.

Он знал, что девушка встречалась и с Жанетт Чильберг, и с Софией Цеттерлунд, нарушив тем самым негласный договор. Пятидесяти тысяч, которые должны были заткнуть ей рот, явно не хватило.

Надо встретиться с Ульрикой, дать ей понять, с какими силами она имеет дело. Пусть этим займется Вигго, подумал фон Квист, после чего спустил ноги со стола, поправил костюм и выпрямился в кресле.

Прокурор полистал телефонную книжку и, найдя то, что искал, набрал номер старинного приятеля. Так или иначе, но они должны заставить Ульрику Вендин и Линнею Лундстрём замолчать.

Чего бы это ни стоило.

Площадь Греты Гарбо

Бывший частный предприниматель Ральф Бёрье Перссон, основатель торгового предприятия “Строительная компания Перссона”, стал бездомным четыре года назад. Его судьба немногим отличалась от судьбы других таких же. Все начиналось хорошо – перспективная фирма, множество удачных контрактов, новый дом, новая машина, еще больше работы. У Ральфа были красавица жена и дочь, которой он невероятно гордился. Жизнь била ключом. Но конкуренция усилилась, на горизонте появились криминальные банды с предложением дешевой нелегальной рабочей силы из Польши и Прибалтики, и все покатилось по наклонной плоскости. Деньги перестали притекать с прежней скоростью, стопка неоплаченных счетов росла, и Ральфу стало не по силам содержать машину и дом.

В конце концов жена забрала дочь и ушла от Бёрье, и он остался в тесной однушке в Хагсетре.

Телефон, который раньше раскалялся, теперь молчал, а те, кого Бёрье прежде называл друзьями, или пропали, или просто не хотели иметь с ним дело.

Однажды вечером Бёрье вышел за покупками и не вернулся домой. То, что поначалу задумывалось как прогулка вокруг площади в Хагсетре, все еще продолжалось.

Сейчас он стоял перед винным магазином на Фолькунгагатан. Было начало одиннадцатого. В руке Бёрье держал темный целлофановый пакет с шестью банками крепкого пива. “Норрландс Гюльд”, содержание алкоголя – семь процентов. Бёрье открыл первую банку, поклялся себе, что в последний раз пьет на завтрак, что он наведет порядок в своей жизни, вот только уймет дрожь в руках. Ему нужно лишь немного пива, чтобы прийти в себя. Имея потребность в авансе – потребность человека, привыкшего к самообману, – он решил вознаградить себя пивом. Теперь-то он начнет все сначала.

Обещание было дано и в ту же секунду сдержано.

Когда он допьет пиво и жить станет немного проще, он первым делом сядет в метро, поедет в полицейский участок на Бергсгатан и расскажет о том, что произошло в пещере под церковью Святого Юханнеса.

Разумеется, он читал в газетах об убийстве Графини и сознавал, что это он показал убийце дорогу. Но действительно ли та блондинка, немногим старше его собственной дочери, могла учинить зверскую расправу над его сестрой по несчастью? Час от часу не легче. Такая молодая – и уже так исполнена ненависти.

Пиво было тепловатым, но дело свое сделало. Бёрье опустошил банку одним долгим глотком.