Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

Мадлен увидела, как Шарлотта подошла к перилам. Женщина, которую она никогда не называла своей матерью, нагнулась и стащила с себя сапоги.

Шагнула на поручни и безвольно, беззвучно упала во мрак.

Паром “Синдирелла” неумолимо двигался вперед. Даже не замедлил ход.

“Что это? – подумала Мадлен, чувствуя, как ощущение бессмысленности пробивается сквозь стену решимости. – Неужели теперь, когда никого из них больше нет, я свободна?”

Нет, поняла она, и ясность была белым листом бумаги, который перевернули в темной комнате.

Квартал Крунуберг

Время шло к обеду. Жанетт сидела за столом, уставившись на тянущуюся под потолком трубу и не понимая, что именно она видит.

Все ее мысли были заняты Софией Цеттерлунд.

После визита на Хундудден Жанетт поехала прямо домой, совершенно вымотанная. Она позвонила Софии незадолго до полуночи, но никто не взял трубку; не получила она ответа и на две или три эсэмэски, посланные после этого.

Как всегда, подумала Жанетт, чувствуя себя совсем одинокой. Пора бы Софии проявить инициативу. Жанетт не хотелось вечно навязываться, ничто так не отрезвляет, как это, и она решила не перезванивать. Зато позвонил Оке, напомнил о ланче. Они решили встретиться в ресторане на Бергсгатан, хотя ей, положа руку на сердце, не особенно этого хотелось.

Жанетт потрогала ручку, косо посматривая на высокую стопку документов с материалами вскрытия Ханны Эстлунд и Йессики Фриберг. Покатала ручку между пальцами, потом – ладонью по столу, легонько стукнула концом ручки по краю стола.

Она думала о вчерашнем рейде во владения Вигго Дюрера в лесу Норра-Юргордена.

Замурованный подвал, гараж – на первый взгляд совершенно обычный – и проба лака с машины, отправленная рано утром в лабораторию в Линнчёпинге. Это все.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул Олунд.

– Прости, – запыхавшись проговорил он, – я не успел с гостиницей вчера, но заехал сегодня утром. И это оказалось очень удачно.

– Заходи. – Жанетт покусала кончик ручки. – Что значит “удачно”?

Олунд опустился на стул напротив Жанетт.

– Я разговаривал с портье, который принимал и выписывал Мадлен Дюшан. – Он усмехнулся. – Явись я вчера, я бы его не застал. Но сегодня его смена.

– И что он сказал про Дюшан?

Олунд кашлянул.

– Женщина между двадцатью и тридцатью. Приехала одна, говорила на плохом английском. Разумеется, они не копируют личную информацию о жителях Евросоюза, но портье запомнил, что на фотографии на водительских правах у женщины были темные волосы. Теперь же шенген, паспорта больше не нужны, сама знаешь.

Темные волосы, подумала Жанетт.

– Он описал ее внешность по фотографии на правах. Меня больше интересует, как она выглядит в реальности.

Олунд снова кашлянул.

– Сказал, что она была миловидной, но казалась невероятно застенчивой. Избегала смотреть ему в глаза, смотрела в пол и к тому же пряталась под большой шапкой.

Ну-ну, подумала Жанетт. Такая примета ни к чему не приведет.

– Что-нибудь еще? Высокая, низенькая?

– Среднего роста, нормального сложения. Должен сказать, для портье у него очень плохая память на лица. Но кое-что странное он заметил. – И что же?

– Вечером женщина несколько раз спускалась вниз и просила лед, колотый. – Колотый лед?

– Да. Портье подумал, что это очень странно, и я склонен согласиться.

– Я тоже, – улыбнулась Жанетт. – Как бы то ни было, наш портье вряд ли способен дать информацию художнику. Или как по-твоему?

– Ну как сказать. Он очень мало видел ее, и это само по себе интересно. Она явно хотела скрыть лицо.

Жанетт вздохнула.

– Да, похоже на то. Но вот вопрос – зачем? Однако нам пока хватит. Огромное тебе спасибо.

Олунд скрылся за дверью, а Жанетт решила позвонить прокурору Кеннету фон Квисту. Пора объявить Вигго Дюрера в розыск.