Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

И все же она нашла несколько интересных мыслей. Поборов искушение вырвать страницы, она просто загнула уголком те из них, к которым собиралась вернуться, когда до конца оформятся ее собственные идеи. Человеком, который не умел держать в узде свои импульсы и действовал бесцеремонно, была Виктория. София же аккуратна и способна контролировать себя, подумала она, чувствуя, как натирают туфли. За все надо платить.

Когда официант принес блюдо, она решила заказать пиво. Съев несколько ложек, София поняла, что не голодна, и тут в зал вошла та немецкая компания. Немцы уселись за соседний столик. Женщина, заговорившая с Софией, узнала ее и кивнула:

– Sie müssen stolz auf ihn sein?[134]

– Ja, sehr stolz[135], – ответила София, понятия не имея, чего женщина хочет от нее.

Она отодвинула тарелку и снова раскрыла книгу о Чикатило. Почитав какое-то время, она начала видеть алгоритм, который ей захотелось обсудить с Жанетт. Сделав несколько пометок на полях, она взялась за телефон. Жанетт ответила почти сразу.

Говорить было особенно не о чем, София хотела только удостовериться, что Жанетт не забыла об их встрече. Едва услышав голос Жанетт, София поняла, как ей не хватало подруги.

Жанетт не забыла, что они встречаются, но голос у нее был несколько напряженный. София предположила, что Жанетт очень занята, и потому решила быть немногословной.

– Значит, заезжай ко мне, – заключила она. – Потом завалимся в мой любимый кабак, выпьем по паре бокалов пива, поговорим о работе. А когда закончим, возьмем такси и поедем к тебе. О’кей?

– И поговорим о чем-нибудь, кроме работы, – рассмеялась Жанетт. – Договорились. Обнимаю.

Только не ко мне, подумала София. Стены квартиры все еще покрывали записи Виктории, ее газетные вырезки и рисунки.

Надо скорее этим заняться. Сжечь все подчистую.

София отложила биографию Чикатило и взяла старый обзор по садизму и сексуальности. Книга, несмотря на свой возраст, была в поразительно хорошем состоянии, и София быстро поняла, почему Psychopathia Sexualis оказалась написана на устаревшем обстоятельном английском, через который трудно было продираться. Через полчаса София убедилась, что книга в основном бесполезная, не только потому, что непонятна, но и потому, что содержит устаревшие выводы. Сама она раскусила Фрейда еще лет в семнадцать и с тех пор всегда скептически относилась к символическому мышлению и теориям, которые не подвергаются сомнению. А если учесть, что все эти теоретики, писавшие о женской эмоциональности, были мужчинами с, мягко выражаясь, сложными чувствами, она дисквалифицировала их. Это отношение она сохранила навсегда, и до сих пор у нее не было причины его пересматривать.

А вот взгляды Фрейда на либидо, жизненную энергию и половой инстинкт она считала актуальными по сей день и интересными. Либидо, агрессия как главный инстинкт человека.

Желание, вожделение, инстинкт и потребности в комбинации с насилием.

София закрыла книгу, поднялась и подошла к стойке, чтобы рассчитаться. Протянула бармену пару купюр. – Кто это? – спросила она, кивая на компанию немцев. – Немцы? – рассмеялся бармен, отсчитывая сдачу. – Выбрались на прогулку “По следам великого”. Они как ненормальные из анекдотов про него.

– Великий?

– Да, именно. – Бармен неуверенно улыбнулся. – Бард, как его сейчас называют. Я-то сам слишком молод, чтобы помнить его.

Слишком молод, чтобы помнить Белльмана? София покачала головой.

Выйдя из “Бишопс Армс”, она снова взяла блокнот. Задумалась о Мадлен и, идя по булыжникам, написала несколько строк.

Слова почти невозможно было прочитать.

“Мадлен – сестра своей матери, а ее отец является также ее дедом; она имеет право ненавидеть его больше всех на свете. Если бы я не знала, что сожгла дом на Вермдё сама, я была бы склонна считать, что это сделала Мадлен”.

Бергсгатан