Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

Ханна и Йессика, вытаращив глаза, смотрят на три бутылки вина, которые Виктории удалось протащить с собой.

– Хочет ли кто-нибудь присоединиться?

Ханна и Йессика, робко хихикая, косятся друг на друга, затем с готовностью кивают в ответ.

Виктория наливает девочкам по большому стакану, в полной уверенности, что те представления не имеют, сколько они способны выпить.

Они пьют быстро, с любопытством, громко болтая.

Вскоре хихиканье переходит в невнятное бормотание и усталость. К двум часам бутылки пустеют. Ханна отключается прямо на полу, а Йессика с большим трудом добирается до кровати, где сразу тоже засыпает.

Сама же Виктория, выпившая не более пары глотков, укладывается в постель, сгорая от нетерпения.

Она лежит, не смыкая глаз, и ждет.

В соответствии с договоренностью в четыре часа утра появляются старшие девочки. Когда Ханну и Йессику несут по коридору, вниз по лестнице и дальше – через двор к сараю возле жилья завхоза, они просыпаются, но соображают настолько плохо, что совершенно не в силах оказывать сопротивление.

В сарае старшие девочки переодеваются, набрасывают розовые накидки с капюшонами и надевают поросячьи маски. Маски они сделали из пластиковых стаканчиков и розовой ткани, в которой прорезали дырки для глаз. Нарисовали черным фломастером улыбающиеся рты, а отверстия для рыльца пометили двумя черными точками.

Стаканчики заполнены настриженной алюминиевой фольгой, к голове маски прикрепляются при помощи резинок. Когда все переоделись, одна из девочек достает видеокамеру, а другая начинает говорить. Звук, идущий из торчащего рыльца, больше напоминает дрожащее металлическое шипение, нежели настоящие слова.

Виктория видит, как одна из старших девочек покидает сарай.

– Свяжите их, – шипит другая.

Девочки в масках набрасываются на Ханну, Йессику и Викторию, усаживают их на стулья, связывают им руки сзади плотным серебристым скотчем и надевают повязки на глаза.

Довольная Виктория сидит, откинувшись назад, и слышит, как в сарай возвращается уходившая девочка.

Викторию поражает сопровождающая девочку вонь.

Позже утром Виктория пытается отчистить кожу от зловония, но оно, похоже, впиталось намертво.

Все вышло хуже, чем она могла предположить.

В лучах рассвета она открывает отмычкой дверь комнаты Фредрики, и когда та просыпается, Виктория сидит на ней верхом. – Давай сюда видеокассету, – тихо шипит она, чтобы не разбудить соседок пытающейся высвободиться Фредрики.

Виктория крепко держит ее за руки.

– Иди ты к черту, – говорит Фредрика, но Виктория слышит, как она напугана.

– Ты, похоже, забыла, что я знаю ваши имена. Только мне известно, кто скрывался за масками. Тебе хочется, чтобы твой папочка узнал о том, что вы с нами сделали?

Фредрика понимает, что выбора у нее нет.

Виктория поднимается по лестнице в студию и делает две копии кассеты. Первую пленку она опустит в почтовый ящик на автобусном кольце, во франкированном конверте, адресованном ей самой в их дом на Вермдё, а вторую прибережет, чтобы отправить в газеты, если они еще раз попробуют ей что-нибудь сделать.

Х2000

[29]

Во второй раз меньше чем за две недели Иво Андричу приходилось участвовать в расследовании убийства мальчика. На этот раз он сидел с чашкой кофе в вагоне-ресторане поезда Х2000, прибывавшего на Центральный вокзал Стокгольма в 13:40. Управление стокгольмской полиции связалось с ним рано утром, и он, по согласованию с начальством, прервал отпуск и выехал первым же поездом.

Он открыл папку с присланными ему фотографиями. Шесть четырехцветных снимков со множеством деталей. Иво огляделся, желая убедиться, что никто посторонний не сможет увидеть того, что он собирается рассматривать.