День мертвых - Майкл Грубер (2013)

– Рад, что ты одобряешь. Тебя домой подкинуть или до ближайшего салуна?

– До салуна, будь так добр. Махнешь вот отсюда по Сорок четвертой, а на Девятой авеню как раз «Махоуни».

Мардер последовал его указаниям. Немного спустя Скелли спросил:

– Ну и долго планируешь путешествовать?

– Не знаю, – ответил Мардер. – Какое-то время. Страна у нас большая.

Он остановился у бордюра перед тускло освещенным маленьким баром и протянул другу руку. Тот пожал ее.

– Пока, Патрик.

Скелли как-то странно, с чуть заметной улыбкой посмотрел на него.

– Ну да, увидимся еще. Счастливого пути, и будь любезен соблюдать ПДД.

Потом он выбрался из машины и перешел дорогу. И после этого прощания Мардер как никогда остро ощутил, что прежняя его жизнь и в самом деле закончилась, – острее, чем когда оставил свой дом и профессию, чем когда прощался с собственным ребенком. А может, и не закончилась. Это уже зависело от Скелли.

2

Утром Мардер приготовил яичницу с беконом, поджарил мягкий бублик и нацедил себе полный кофейник. Он всегда старался, чтобы его кухня была максимально удобной и чтобы в ней имелось все необходимое, и теперь торжественно пообещал себе, что не будет по ней скучать, хотя и знал – будет. Позавтракав и выпив пару чашек кофе, он слил остатки в термос. Мардер отправлялся в путь налегке, но ему все равно потребовалось несколько рейсов, чтобы перенести вещи в прицеп. Винтовку и кейс с пистолетами он убрал в гардероб в основном отсеке, сумку положил в верхний шкафчик, запер все и пошел за ноутбуком, деньгами и голубой керамической урной, в которой хранился прах Марии Соледад Беатрис де Аро д’Арьес-и-Касальс, или просто Чоле Мардер – под этим именем ее знали в Нью-Йорке. Урну он разместил в ящике комода и обложил полотенцами, чтобы не каталась. Постельные принадлежности отправились в спальный отсек. К этому времени начало светать: грохотали мусоровозы, где-то вдали завывала сирена, небо над манхэттенскими ущельями наливалось синевой. Хороший день для поездки.

И действительно, хороший: погода выдалась теплая, ясная, и машин на дороге было всего ничего, пока Мардер не добрался до Филадельфии, угодив на федеральную трассу в самый час пик. Да, есть в этом что-то замечательное – пускаться в долгое путешествие, выехав из города на рассвете. Маршрут он спланировал простой и быстрый: по 95-й автостраде проехать до Джексонвилля, далее по 10-й на запад, по южной части страны пройти до Таксона, там взять налево и пересечь мексиканскую границу в Ногалесе. На время отдыха надо будет съезжать с трассы и парковаться на безымянных стоянках для трейлеров, за площадку и питание платить наличными. Он вел себя как преступник в бегах, хотя и прекрасно знал, что не нарушал закона. И все же Мардер часто чувствовал себя беглецом – человеком, которого в конце концов разыщут и предадут суду. Это чувство было с ним уже давно – собственно, с войны. Ощущал ли он вину за то, что выжил? Да, как и за множество других вещей.

В Виргинии, севернее Ричмонда, он заскочил в придорожное кафе и заказал себе пакет бургеров и кофе в дорогу, нервно поглядывая на машину в окно. Вернувшись, он не обнаружил следов взлома, зато на пассажирском месте сидел Скелли. Мардер не удивился; вообще-то, он на это и рассчитывал, но все-таки сделал суровое лицо, уселся за руль и положил пакет на панель между сиденьями.

– О, блеск! Я как раз жрать хотел, – объявил Скелли и выудил из пакета бургер, завернутый в фольгу. – Так куда едем, шеф? – поинтересовался он, прожевывая первый кусок.

– В ближайший аэропорт, посадим тебя на самолет до Нью-Йорка.

– Неважный план, шеф. За тобой должен кто-нибудь присматривать.

– Это за мной-то? Насмешил. Слушай, Скелли, без обид, но эта поездка для одного. Начать хотя бы с того, что в прицепе всего одна кровать.