День мертвых - Майкл Грубер (2013)

Он ушел от жены, милой и славной женщины, которую не любил. Как и многие его братья по оружию, Мардер женился после войны, стремясь к нормальной жизни, надеясь укрыться в теплых человеческих объятиях от того, что произошло с ним во Вьетнаме. Дженис Серебик; спустя тридцать с лишним лет он с трудом мог вспомнить ее лицо. Но даже и в тот день, на той узкой кровати, чувство вины успело уже вымыть ее образ и голос из памяти. Она была кассиром в ресторанчике, где Мардер работал поваром до службы в армии и куда вернулся после, – студенческой забегаловке на Амстердам-авеню, рядом с университетом. Его снедала неописуемая тоска, а Дженис, веселая пухляшка, не уставала его смешить и в конце концов ввела, словно поврежденное судно, в сухой док супружества. С интересом к жизни Мардер распрощался еще там, в дождливых горах, и что бы ни случалось потом, чего бы ни хотели от него окружающие, его устраивало абсолютно все, потому что теперь он знал, к чему приводят решения, желания и волонтерство: ни к чему хорошему.

Его родителям она понравилась – уже большой плюс. Отец Мардера как раз начал чудить, но ее это не отпугнуло. Она была хорошим человеком, только вот он ее не любил; и когда до Мардера дошло, что теперь всю жизнь придется изображать привязанность к супруге, у него слегка помутился разум. Как-то в пятницу, получив зарплатный чек, Мардер обналичил его, оседлал свой «Харлей» и, не вполне осознавая, что делает, проехал мимо дома на 20-й, где на втором этаже находилась их квартирка, с Бродвея ушел на Канал-стрит, оттуда нырнул в тоннель Холланда, а потом было много извилистых дорог и удивительных приключений. Понемногу к нему возвращалось мужество, а душевное оцепенение уходило, и вот наконец он набрался храбрости, чтобы связаться с матерью и рассказать ей обо всем. А затем позвонил Дженис и мужественно выслушал поток рыданий, криков и проклятий из трубки, стоя с полной пригоршней четвертаков под желтым светом ламп на заправочной станции где-то в центральном Техасе, недалеко от залива.

Он слышал, что в Гвадалахаре все дешево; так оно и оказалось, но город кишел американцами, а ему вскоре надоело смотреть, как его соотечественники помыкают смуглыми коротышками-мексиканцами. Кроме того, после месяца в дороге у него осталось слишком мало денег даже и для этого города, но где-то ему сказали, что на Тихо-океанском побережье еще дешевле, так что он проехал по 200-му шоссе вдоль моря, потом свернул направо и трясся по колдобинам, пока дорога не привела его в Плайя-Диаманте.

Он помнил, как увидел ее в первый раз. Наверное, только так и бывает с настоящей любовью. Ты помнишь каждую черточку лица, изгиб тела, деталь одежды, даже запах – и ощущение ключа, входящего в замок, о существовании которого ты и не подозревал. Она обслуживала посетителей в ресторанчике, где постояльцам гостиницы подавали завтрак. В то первое утро Мардер первым делом проследовал к буфетной стойке и наложил себе полную тарелку; наложил с горкой, потому что у него был здоровый юношеский аппетит и тощий кошелек, а завтрак входил в стоимость проживания: яичница-болтунья с сальсой и колбасой, фасоль, энчилады нескольких видов, теплые bolillos – что в Мичоакане заменяли круассаны – и целый поднос фруктов, из которых поддавались опознанию только апельсины и грейпфруты. Мардер взял по штучке каждого вида, наполнив еще одну тарелку, уселся за столик – и тут в дверях кухни возникла она с кофейником в руках. Он перестал жевать, глядя, как незнакомка разливает напиток другим посетителям.

Потом она подошла к его столику, улыбнулась – и песенка Мардера была спета. Светло-карие глаза нежнейшего оттенка, высокие скулы, просвечивающие сквозь кожу подобно кремовым бурбонским розам, и, самое главное, пышная копна блестящих рыжевато-черных волос. Она полюбопытствовала, не желает ли он кофе. Он кое-как выдавил «да». Она наполнила его чашку и хотела уже идти, но тут Мардер крикнул: «Погодите!»