Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник) - Николас Блейк (1936)

Ко всеобщему удивлению, Блаунт поверил и отпустил свидетеля. Смысл этого маневра стал ясен сразу же, ибо инспектор попросил Бликли немедленно, пока она еще не успела поговорить с Нотт-Сломаном, привести Лючию Трейл.

– Мисс Трейл, – без предисловий начал инспектор, – вы утверждаете, что в ночь убийства не заходили в садовый домик?

– Разумеется. Я была у себя в постели.

– Несмотря на то, что у вас было назначено свидание с мистером О’Брайаном?

– Сколько раз можно повторять одно и то же? Я никуда не ходила, потому что Фергюс заявил, что не хочет меня видеть.

– Вчера вы передали мистеру Нотт-Сломану пакет с письмами, попросив укрыть их в надежном месте. Это по вашему предложению он отправил их в свой клуб? – Внезапный поворот темы застал Лючию врасплох.

– Нет. Нет, я… Я не знала, что он собирается делать с ними. О господи, неужели вы прочитали? – выдохнула Лючия, поняв, кажется, в какие силки попала. Последующее напоминало суматоху и свару. Лючия упрямо, но не особенно убедительно отрицала, что письма ей нужны были для шантажа, а избавилась она от них, потому что боялась обыска в доме. Она передала письма Нотт-Сломану после обеда. Прочитав записку, переданную Нотт-Сломаном О’Брайану, Лючия яростно отрицала, что написана она была по ее наущению, повторяла, что, если он утверждает подобное, то не может считать себя джентльменом, и вообще метала молнии в его адрес, наконец, уверяла, что понятия не имеет, каким образом эта записка оказалась вместе с письмами от Эдварда Кавендиша. На что инспектор возразил, что, по словам Нотт-Сломана, она сама положила ее в общий пакет и, стало быть, скорее всего, каким-то образом заполучила ее от O’Брайана. Тут негодование Лючии перешло едва ли не в истерику, и Блаунт почел за благо отпустить ее.

– А то она теперь еще кучу лжи вывалит на Нотт-Сломана, а лжи мы в этом деле и без того нахлебались, с ума сойти можно, – пояснил свое решение Блаунт.

– Так или иначе вы приличный кол вбили между этой парочкой, – заметил Найджел.

– Да. Скоро мы от каждого из них немало чего услышим. Оба до смерти напуганы, а в таком состоянии преступники чувствуют потребность в каких-то действиях. А значит, начнут делать ошибки.

И действия последовали, причем довольно быстро, только не те, на какие рассчитывал инспектор. Примерно в половине седьмого Лили Уоткинс, служанка, которую леди Марлинуорт послала на замену Беллами, вошла в комнату Нотт-Сломана с бутылкой горячей воды. Она думала о своем молодом человеке и что-то напевала себе под нос. Но при виде того, что лежало на полу, по ту сторону кровати, замолчала, застыла как вкопанная, уронила бутылку на пол, потом вскрикнула и, продолжая вопить, вылетела из комнаты.

Глава 10

Рассказ, изложенный в двух словах

Найджел и инспектор Блаунт сидели в кабинете. Какое-то время они обкатывали более или менее очевидные аспекты дела, но потом разговор плавно соскользнул на крикет, и в настоящий момент они обсуждали новые правила игры. Этот академический диспут был, словно ударом грома, оборван донесшимися из дома криками. Оба вскочили на ноги и бросились наверх. Болтер, все это время дежуривший у двери, бежал за ними по пятам. На лестничной площадке они столкнулись с Лили Уоткинс. Та безудержно рыдала и, не в силах выговорить ни слова, лишь указывала в сторону двери, ведущей в комнату Нотт-Сломана. Первое, что они почувствовали, был запах горького миндаля; далее в глаза бросилась растерзанная кровать: пуховое стеганое одеяло и простыни сбились набок. И, наконец, – тело. Оно лежало на спине, одна рука конвульсивно вцепилась в покрывало. Челюсти были плотно сомкнуты, на губах, по углам, выступила пена. Но закричать от ужаса Лили Уоткинс заставили прежде всего широко открытые, немигающие, застывшие голубые глаза. Сирил Нотт-Сломан был мертв, окончательно и бесповоротно.