Сейчас это две важнейшие задачи в его жизни. Не справишься хотя бы с одной – и тебе конец.

Мэтт осторожно ощупывает раненую руку и едва не падает от облегчения, найдя выходное отверстие. По крайней мере, пуля прошла навылет, и обращаться в больницу не придется.

Пользуясь лишь одной рукой и помогая себе зубами, он туго заматывает рану бинтом. Голова кружится от утомления. Мэтт закидывает в рот несколько таблеток болеутоляющего посильнее и снова склоняется над раковиной, чтобы отдышаться.

Какой же он дурак! Дурак, дурак! Снова дал волю эмоциям и чуть не погиб. Почему он никак не научится?!

Мэтт споласкивает лицо водой. В ноздри въелся запах собственной крови и страха, но, вытерев лицо, Мэтт чувствует и другой аромат.

Жасмин и цитрус.

За его спиной включается душ. Вода барабанит по пластиковой шторке.

– Так и будешь стоять и заливать кровью пол, или мне тебя помыть?

Мэтт чувствует, что она ухмыляется.

Глава 12

Четыре года назад

Уилсон Фиск обожает зиму. Каждое утро он встает в полпятого, только чтобы посмотреть из окна на город. Фиску нравится его чистота. Легкая пороша скрывает всю грязь и словно заставляет город начать жизнь с чистого листа. Разумеется, грязь вернется, она всегда возвращается. Слякоть, мусор, чернеющий лед… Но в этот ранний час город обновляется и ждет.

– Времена меняются, Риголетто. Стыдно, что теперь с нами могут соперничать даже банды подростков.

Фиск отворачивается от окна. Внизу снег уже смешался с грязью. За каких-то три часа город снова стал грязным.

Он поворачивается боком, чтобы не заслонять своим массивным телом уличный свет, и наблюдает, слушает, как ведут переговоры главари манхэттенского преступного мира. Десять самых важных шишек в городе. Риголетто созвал их по предложению Фиска – с тех пор как Фиск спас его жизнь, старик во всем следует его советам.

– Соперничать? – срывается Марсель Бикс.

Бикс занимается морской контрабандой и контролирует оборот товаров в доках.

– Мы с ними не соперничаем. Они лучше знают, чего хотят люди, и давно уже обставили нас.

«Люди хотят синтетических наркотиков», – думает Фиск. Присмотревшись к Риголетто, он замечает, что усталое, постаревшее лицо босса перекосило от гнева.

– Нам надо семьи кормить, – продолжает Бикс. – Зарплату платить. Риголетто, мы должны идти в ногу со временем. Рэкет, вымогательство, подпольная торговля сигаретами – все это уже не приносит дохода.

– Хватит! – рявкает Риголетто. – Даже слышать ничего не хочу!

Вперед выступает Ал Спилотро.

– С каких это пор ты стал заботиться о нравственности? Нам надо делать деньги. На кону сотни миллионов. Зачем позволять мелким барыгам и уличным дилерам отбивать наш хлеб, когда у нас достаточно ресурсов?

Бикс и еще пара боссов согласно кивают. Фиск запоминает их. Воодушевленный поддержкой, Спилотро готовится еще что-то сказать, но прежде чем он успевает вымолвить хоть слово, Риголетто бьет кулаком по столу.

– Заткнитесь! Мы не будем убивать детей, ясно? Мы не станем потакать… извращенцам. Вы ведь намекаете на торговлю людьми? Секс-рабынями? Вы что, спятили? Хотите весь район на крэк подсадить? Ну уж нет, все останется по старинке. Мы хоть и преступники, но не чудовища.

– Но…

– Точка! Убирайтесь с глаз долой!

Остальные боссы переглядываются. Фиск оценивает их настроение. Наконец, все покидают комнату. Бикс громко хлопает дверью на прощание.

Риголетто вздыхает.