– Мистер Фиск теперь главный.

– Хрен ему. Я следующий по старшинству после Риголетто!

– Вот поэтому я и здесь. Нам нужно побеседовать.

Ларкс достает из внутреннего кармана куртки свой рыбацкий нож, не сводя глаз со Спилотро. Вот, вот то, чего он ждал: гнев сменяется смирением.

Спилотро осознает, что ему конец. Его ждет смерть. Глаза теряют последний огонек надежды, в потухшем взгляде читается лишь отвращение.

Ларкс дрожит от удовольствия. Ради этих моментов он живет. Научиться бы еще разливать их по бутылкам для последующего употребления.

– Ладно, – говорит Ларкс, – мне нужны имена. Ты же можешь мне их назвать?

– Какие еще имена?

– Тех, кто планировал заговор против Риголетто.

Спилотро нервно облизывает губы.

– Никто ничего не замышлял. Что за чепуха?

– Спилотро, не притворяйся. Мистер Фиск все знает, но хочет поступить по справедливости и не наказывать тех, кто ни в чем не виновен. Я бы просто убил вас всех и начал с нуля, но мистер Фиск верит, что кое-кто еще способен принести пользу. Так что выкладывай.

– Бикс. Это была его идея. Он предлагал мне присоединиться, но я отказался. А вот Кассано и Валерио согласились. Кроме них – никто, клянусь!

Ларкс кивает. Поднявшись, он осматривается и замечает у дальней стены табурет. Он придвигает его ногой, ставит между стульями и кладет на него ноги Спилотро. Затем он снимает со Спилотро ботинки, швыряет в сторону и привязывает ноги к стулу оставшимся куском шнура.

– Ларкс, прекрати! Я же все тебе рассказал!

Ларкс снова берет нож и медленно поворачивает. На клинке отражаются языки пламени. Спилотро вжимается в стул.

Ларкс садится.

– Я много думаю, – говорит он. – Лежу в своей комнате, смотрю в окно в потолке и думаю о разных вещах. – Ларкс направляет острие ножа вверх. – В последнее время меня занимают пытки. Знаешь, что мне пришло в голову?

Спилотро мотает головой.

– Я подумал: а что, если пытки разума эффективнее пыток тела? Понимаешь, о чем я? Что, если видеть, как с твоим телом что-то делают, но при этом не чувствовать боли, куда страшнее, чем сама боль? Боль – штука ожидаемая, предсказуемая. А если ее нет, когда она должна быть? Мне кажется, это ужасно.

Резко наклонившись, Ларкс всаживает нож в ступню Спилотро, так, что кончик выходит с другой стороны. Спилотро с воплем пытается отдернуть ногу, но его крик превращается лишь в сдавленный и растерянный стон.

– Видишь? – Ларкс вытаскивает нож.

Спилотро в замешательстве, с жалобным видом таращится на рану.

– Наркотик, что я тебе вколол, нейтрализует болевые ощущения, – Ларкс тычет ножом в ногу Спилотро. – А теперь слушай внимательно, потому что вскоре я продолжу эксперимент. Готов назвать всех заговорщиков?

Спилотро неохотно отводит взгляд от своей окровавленной ноги. Его глаза вытаращены, на щеках слезы.

– Что?

– Назови имена всех, кто замышлял против Риголетто.

– Я всех назвал!

– Гмм. Знаешь, не верю я тебе. Попробуем вот что…

Ларкс хватает раненую ногу Спилотро, крепко прижимает к табурету и отрубает на ноге все пальцы.

Спилотро кричит. Ларкс встает. Ему любопытно. Спилотро кричит, будто ему больно, но это не так. Это невозможно. Значит, его мозг создает отсутствующие ощущения.

Спилотро не сводит глаз с лежащих на полу в лужице крови пальцев. Ларкс приседает на корточки рядом с ним.

– Спилотро. Спилотро! Посмотри на меня! Вот, молодец. Тебе больно? Я хочу сказать, правда больно? Что ты вообще чувствуешь?

– Ты псих! – всхлипывает Спилотро.

– Псих? – Ларкс снова поднимается и начинает ходить туда-сюда. – Интересное замечание. Я и сам об этом задумывался, но пришел к выводу, что это не так. Я другой. Я знаю, кто я.

– Да псих ты!

– Нет. Я социопат. Это отнюдь не то же самое. Теперь говори, кто еще замешан.

– Бикс! Кассано, Валерио. У остальных кишка тонка.