Алхимик (сборник) - Паоло Бачигалупи (2008)

– Ты предал нас.

Рафель покачал головой.

– Нет, дед, только тебя. Знание принадлежит джаи по праву, как и кели. Твое проклятое нашествие оставило бы нашим детям только пепел. Теперь вместо войны я научу наш народ прокладывать каналы и сажать растения, которые переживут самые жаркие дни засухи. Мы будем процветать. Не бойся, дед, я по-прежнему джаи, что бы ты ни думал о моих татуировках пашо. Твой крюконож затупился, но мой все еще остер.

Тело Старого Гавара замерло. Голова свесилась на грудь. Рафель вытер предсмертную пену с губ деда, последнее свидетельство его гибели. Снаружи ровно шумела вода, смягчая воздух, наполняя иссохшую землю живительной влагой сезона дождей.

Калорийщик

Нет мамочки и папочки у маленького ублюдка! Деньги? Дай монетку!

Уличный мальчишка сделал колесо, потом сальто, и вокруг его обнаженного тела заклубилась желтая пыль с тротуара.

Лалджи остановился и уставился на грязного светловолосого попрошайку, который приземлился прямо перед ним. Его внимание, похоже, подогрело бродяжку, тот сделал еще одно сальто, улыбнулся, продолжая сидеть на корточках, и на его потной чумазой физиономии появилось хитрое и одновременно нетерпеливое выражение.

– Деньги? Дай денег!

Городская жизнь замерла под гнетом полуденной жары. Несколько фермеров в хлопковых комбинезонах вели мулов в направлении полей. Дома из древесины марки «всепогодная» стояли, прислонившись к своим соседям, точно нагрузившиеся под завязку пьяницы, пропитанные дождем и потрескавшиеся от солнца, но в соответствии с обещаниями строившей их компании вполне надежные. В дальнем конце узкой улицы начинались роскошные зеленые заросли «сойпро» и «хайгро», которые, тихонько покачиваясь и шурша на ветру, тянулись к голубому горизонту. Эта деревенька почти ничем не отличалась от тех, что Лалджи видел, путешествуя вверх по реке, – еще один фермерский анклав, отдающий свою интеллектуальную собственность и отправляющий калории в Новый Орлеан.

Мальчишка, заискивающе улыбаясь и кивая головой, точно змея, готовящаяся нанести удар, подполз поближе.

– Деньги? Монетки?

Лалджи сунул руки в карманы на случай, если у мальчишки поблизости болтаются дружки, и смерил его взглядом.

– А с какой стати я должен давать тебе деньги?

Мальчишка приостановился и поднял голову. Затем открыл рот и тут же его захлопнул, решив вернуться к первоначальному, более привычному сценарию:

– Нет мамочки? Нет папочки? – Однако сейчас его слова прозвучали как вопрос, словно он и сам не был уверен в этом.

Лалджи с отвращением поморщился и собрался было пнуть мальчишку ногой, но тот отскочил в сторону и упал на спину, стараясь увернуться, что на короткое мгновение порадовало Лалджи. По крайней мере попрошайка оказался достаточно резвым. Он повернулся и снова зашагал по улице, а у него за спиной слышались жалобные вопли:

– Не-е-е-ет мамочки! Не-е-е-е-ет папочки!

Лалджи раздраженно тряхнул головой. Мальчишка завывал, выпрашивая деньги, но преследовать его не стал. Значит, он не настоящий нищий. Обычный бродяга – скорее всего случайное творение людей, приехавших в деревню и проявивших особое расположение к светловолосым уличным мальчишкам. Ученые и рабочие «Агрогены» и «Мидвест гроуэр» с готовностью демонстрируют сострадание к жителям деревни, расположенной в самом сердце империи.