Кинжал из слоновой кости - Вентворт Патриция (2003)

— Разумеется. Но я имел в виду не совсем это. Вечером вы ушли сразу после мистера и миссис Консидайн. Вот я и хотел спросить, когда вы вернулись и почему?

— Вернулся? Я? Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что вы уже слышали. Вы вернулись, каким-то образом привлекли внимание сэра Герберта, и он вас впустил.

Профессор надул щеки и с шумом выпустил воздух. Инспектор, внимательно прислушавшись, решил, что это все же больше похоже на «Пуффф!», чем на «Пфффу!».

— Чушь! — прорычал профессор.

— Не думаю, — спокойно возразил Фрэнк. — Я совершенно точно знаю, что вы здесь были.

— Меня совершенно не волнует то, что вы знаете или не знаете, молодой человек! Моя экономка может поклясться, что я вернулся домой без четверти одиннадцать.

— Вы ехали на велосипеде?

— А что, это уже преступление?

— Нет, это только способ его совершить. Если вы добрались до деревни за десять минут, то ровно за столько же и вернулись бы. Вечером вы поссорились с сэром Гербертом из-за кинжала. Он утверждал, что кинжал когда-то принадлежал Марко Поло.

— Чушь! Самая настоящая чушь! Я ему так и сказал. Восемнадцатый век — от силы!

— Потом вмешалась миссис Консидайн, которой захотелось послушать пластинки. В результате вам так и не удалось до конца высказаться. И, отправившись уже домой, вы не выдержали и решили вернуться, чтобы высказать все, что думаете о сэре Герберте и этом злосчастном кинжале. Вы знали, что он часто засиживается допоздна в кабинете, поэтому прошли на террасу, и он впустил вас. Потом он принес кинжал, и вы продолжили спор с того самого места, на котором вас прервала миссис Консидайн. Ах да, чуть не забыл: ваша лупа! — Он небрежно протянул лупу профессору.

Профессор побагровел. На его лбу выступили крупные капли пота. Вид у него был такой, будто он только что выскочил из котла с кипящей водой.

— Что это? — прорычал он.

— Ваша лупа, — спокойно сообщил инспектор.

— С чего вы взяли, что это моя?

— На ней ваши инициалы.

Профессор покраснел так, что на него было страшно смотреть. Мисс Силвер продолжала невозмутимо вязать свою кофточку. Гнев, как известно, еще никому не помогал скрыть истину; как раз напротив, он срывает с нее все покровы. «In vino veritas», — говорили древние, но гнев развязывает язык не хуже выдержанного вина. Профессор набрал в легкие побольше воздуха, надул щеки и взорвался:

— Мои инициалы, да? А лупа на месте преступления, да? Как у вас все ловко получается! Выходит, я и есть убийца! Вы это хотели мне сообщить? Давайте, выкладывайте! Не стесняйтесь.

— Прежде чем мы продолжим нашу беседу, — невозмутимо сообщил инспектор, — хотел бы предупредить, что все сказанное может быть использовано против вас.

Профессор расхохотался. Правда, эти звуки куда больше напоминали вой гиены.

— Спасибо, что предупредили. Ну да. Имею право хранить молчание, имею право требовать адвоката… Чушь собачья! Я буду давать показания, и буду давать их без всякого адвоката. Чтобы говорить правду, мне адвокат не нужен. Значит, это я убил Герберта Уайтола? Отлично. Просто замечательно. Может, скажете и зачем? Где мотив? Только у маньяков не бывает мотивов. Ну! Зачем мне было убивать Герберта Уайтола, мистер умник?

Фрэнк подошел к письменному столу, уселся, придвинул к себе блокнот и, не спеша выбрав карандаш, начал:

— Итак, вы поспорили…