Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Джованфранческо был человеком в высшей степени добрым и особенно был благосклонным к беднякам: ни одного не отпускал от себя не утешив и, храня деньги в корзинке, сколько бы там их ни было, много или мало, давал по возможности каждому у него просившему. Однажды он увидел, как один нищий, часто просивший у него милостыни, все ходит возле этой корзинки и, думая, что его никто не слышит, повторяет: «Боже ты мой, если бы принес я в свою каморку все, что в этой корзинке, все дела свои я бы обделал!» Наблюдавший за ним Джованфранческо, услышав эти слова, сказал: «Ну, иди сюда, и пусть будет по-твоему». И, высыпав в полу его накидки всю корзинку, он добавил: «Ступай с богом». А вскоре после этого он послал за деньгами к приятелю своему Никколо Буони, который ведал всеми его делами: Никколо этот вел учет его урожая и денег из Монте и, продавая иногда его вещи и по договоренности с Рустичи, он обычно выдавал ему еженедельно определенную сумму денег, которую Джованфранческо прятал затем в ящик письменного стола, и пользовался ею, вынимая по мере надобности для необходимых домашних расходов.

Возвратимся, однако, к его работам. Изготовил Джованфранческо прекраснейшее деревянное распятие с Христом с живого человека для отправления во Францию, однако оно осталось у Никколо Буони вместе с другими его вещами, барельефами и рисунками, которые и теперь у него, после того как он уехал из Флоренции, где помещение, в котором он жил, показалось ему неподходящим и он решил изменить и местожительство свое и судьбу. Для герцога Джулиано, благосклонностью которого он постоянно пользовался, он вылил из бронзы полурельефную его голову в профиль; вещь эта, признанная в своем роде единственной, находится в доме мессера Алессандро, сына мессера Оттавиано деи Медичи.

Роберто, сыну живописца Филиппе Липпи, своему ученику, Джованфранческо подарил много выполненных им собственноручно барельефов, моделей и рисунков и, между прочим, в числе других картин Леду, Европу, Нептуна и прекраснейшего Вулкана, а также небольшой барельеф с обнаженным мужчиной верхом на коне, также прекраснейший; изображение это находится ныне в рабочей келье дон Сильвано Рацци в Анджело. Он же вылил из бронзы прекраснейшую женскую фигуру высотой в два локтя, изображавшую грацию, прижимающую руку к одной из грудей, но куда она делась и в чьих руках находится, неизвестно.

В домах многих горожан находится много глиняных коней, вроде описанных выше, со всадниками, сидящими на них и поверженными под них: все они были им раздарены разным друзьям своим, ибо он был не в пример большинству ему подобных человеком добрейшим, не скупым и не жадным. Получил от него много барельефов и Диониджи да Диаччето, дворянин добропорядочный и почтенный, который, так же как и Никколо Буони, вел счеты Джованфранческо и был его другом.

Не было человека более приятного и с большими причудами, чем Джованфранческо, и никто больше его не любил животных. Он так приручил дикобраза, что тот лежал под столом, точно собака, и иногда жался к ногам так, что их приходилось сейчас же поджимать. Был у него орел и был ворон, который говорил множество слов так чисто, будто человек. Занимался он чернокнижием, чем, как я слышал, наводил жуткий страх на слуг своих и домашних; так он и жил беззаботно. Он выстроил помещение вроде грота, в котором держал много змей, а точнее говоря, гадов, а так как выйти оттуда они не могли, величайшее удовольствие ему доставляло смотреть, особенно летом, на дурацкие шутки, которые они там выделывали, и на их ярость.