Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Когда Франческо Мариа был герцогом Урбинским, в городке Сант Аньоло ин Вадо, расположенном в этом государстве, первого сентября 1529 года у живописца Оттавиано Дзуккеро родился младенец мужеского пола, которого он назвал Таддео. А так как мальчик уже десяти лет научился толково читать и писать, отец взял его к себе и стал понемногу обучать рисунку. Убедившись, однако, что сын его обладает прекраснейшим дарованием и мог бы как живописец оказаться совсем не тем человеком, каким он ему казался попервоначалу, он поместил его к некоему Помпео из Фано, своему ближайшему другу, живописцу же весьма заурядному. Работы последнего, равно как и его обхождение, пришлись Таддео не по нраву, поэтому, вернувшись в Сант Аньоло, он стал, в меру своих возможностей и своего умения, помогать отцу в родном городе и в других местах. В конце концов, после того как он подрос и поумнел и увидел, что уже не многое сумел приобрести от отца, обремененного семью сыновьями и женой и к тому же едва ли способного помочь ему своими скудными познаниями, Таддео четырнадцати лет от роду совсем один отправился в Рим, где ему, никому не известному и никого не знавшему, пришлось первое время многое перетерпеть, тем более что те, с кем он знакомился, обходились с ним еще хуже, чем остальные. Так, обратившись к некоему Франческо, по фамилии Сант Аньоло, который поденно выполнял гротески у Перино дель Ваги, он смиренно представился ему с покорнейшей просьбой оказать ему содействие в качестве родственника. Однако он так и ушел ни с чем, поскольку Франческо, поступив так, как сплошь да рядом поступали некоторые родственники, не только не помог ему ни словом, ни делом, но обругал и грубо его отверг. Тем не менее бедный юноша, не отчаявшись и не сробев, в течение долгих месяцев проживал, вернее сказать, кое-как перебивался в Риме, за гроши растирал краски то в одной, то в другой мастерской, а то и рисуя что-нибудь как только мог лучше. И хотя он в конце концов и поступил подмастерьем к некоему Джовампьеро Калабрезе, особой пользы это ему не принесло, так как этот человек заодно с женой своей, несносной женщиной, не только заставляли его день и ночь растирать краски, но лишали его всего, даже хлеба, который, чтобы Таддео не мог наесться им вволю и вовремя, они держали в корзине, прикрепленной к котелку и обвешанной колокольчиками, звеневшими от малейшего прикосновения к корзине и выдававшими похитителя. Однако Таддео и с этим готов был примириться, если бы он только имел возможность срисовывать те листы с собственноручными рисунками Рафаэля Урбинского, которыми обладал его, с позволения сказать, учитель.

Из-за этих и многих других его чудачеств расставшись с Джовампьеро, Таддео решил жить самостоятельно и искать себе пропитание по мастерским города Рима, где его уже знали, тратя одну часть недели на сдельную работу для прожития, а другую – на срисовывание творений Рафаэля, которые находились в доме Агостино Киджи и других частях Рима. А так как часто с наступлением вечера ему некуда было приткнуться, он провел не одну ночь под аркадами дома названного Киджи и в других подобных местах. Все эти невзгоды отчасти подорвали его здоровье и, если бы не его молодость, совсем бы его прикончили. Наконец, расхворавшись и не получая от Франческо Сант Аньоло, своего родственника, большей помощи, чем ту, которую он однажды уже получил, он вернулся в Сант Аньоло, в отчий дом, чтобы не доживать свой век в нужде, в какую он попал.