Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Сколько чести и пользы приносит превосходство в каком-либо из благородных искусств, ясно видно на примере добродетели и рачительности Таддео Гадди, который, добыв рвением и трудами своими не только доброе имя, но и отличнейшее состояние, оставил, отходя к жизни иной, своему семейству имущество в таком порядке, что за ним и сыновья его Аньоло и Джованни без затруднения смогли положить начало огромнейшим богатствам и возвышению дома Гадди, ныне благороднейшего во Флоренции и весьма известного во всем христианском мире. И поистине весьма рассудительным было со стороны святой римской церкви и ее верховных первосвященников после того, как Гаддо, Таддео, Аньоло и Джованни своими доблестями и искусством украсили многие почитаемые церкви, украсить их потомков высшими церковными санами. Итак Таддео, жизнеописание которого приведено выше, оставил сыновей своих Аньоло и Джованни в среде многочисленных своих учеников в надежде, что Аньоло, в особенности, должен был достигнуть превосходства в живописи; однако, обнаружив в юности своей желание намного превзойти отца, он далеко не ушел, не оправдав сложившегося о нем мнения. В самом деле, будучи рожденным и воспитанным в довольстве, нередко мешающем учению, он был предан больше коммерции и торговле, чем искусству живописи. И это не должно казаться ни новым, ни странным, ибо почти постоянно жадность препятствует многим талантам, которые поднялись бы до вершины доблестей, если бы страсть к наживе не пресекла их пути в первые и лучшие годы.

В юности Аньоло выполнил во Флоренции в Сан Якопо тра Фосси фигурами, немного превышающими один локоть, небольшую историю Христа, воскрешающего на четвертый день Лазаря, где, представляя себе разложение его тела, бывшего три дня мертвым, изобразил обвивавшие его пелены запятнанными гниением плоти, а вокруг глаз весьма наблюдательно багровые и желтоватые оттенки тела, не то живого, не то мертвого, к изумлению апостолов и других, которые в разнообразных и прекрасных положениях, затыкая нос, кто одеждой, а кто рукой, дабы не слышать зловония разлагающегося тела, выражают столько же ужаса и страха по поводу такой чудесной новости, сколько Мария и Марфа выражают радости и удовольствия, видя возвращение жизни в мертвое тело брата. Произведение это почиталось столь отменным, что, по мнению многих, Аньоло должен был превзойти всех учеников Таддео и даже самого себя. Однако вышло по-другому, ибо подобно тому как в юности воля одолевает любую трудность для достижения славы, так нередко некая беспечность, появляющаяся с годами, ведет к тому, что вместо того чтобы идти вперед, возвращаешься вспять, что случилось и с Аньоло. И в самом деле, после этого прекрасного образца его мастерства род Содерини, возлагавший на него большие надежды, заказал ему главную капеллу в Кармине, и он написал в ней все жития Богоматери, однако настолько хуже Воскрешения Лазаря, что всякому стало понятно, что ему не хватило желания заниматься искусством живописи со всем должным рвением, и потому во всей этой столь большой работе нет ничего хорошего, кроме одной истории, где вокруг Богоматери в комнате много девушек в разных, по обычаю того времени, одеждах и прическах занимаются соответственно и разными делами: одна прядет, другая шьет, эта наматывает шерсть, а та вышивает, да и все остальные работы подмечены и выполнены Аньоло очень хорошо.