Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

В двадцать пятой книге своего сочинения Филарете пишет, что Франческо Сфорца, четвертый герцог Миланский, подарил прекраснейший дворец в Милане великолепному Козимо деи Медичи, который, чтобы показать герцогу этому, насколько ему был приятен подобный дар, не только богато украсил его мрамором и резьбой на дереве, но и увеличил его, по указаниям Микелоццо, до восьмидесяти семи с половиной локтей, тогда как раньше он равнялся лишь восьмидесяти четырем. И сверх того он заказал там всякие росписи, в частности в одной из лоджий – истории из жизни императора Траяна. В обрамлении некоторых из них он приказал изобразить самого Франческо Сфорцу, синьору Бьянку, его супругу и герцогиню, а равным образом и их детей со многими другими синьорами и великими людьми и подобным же образом портреты восьми императоров, к которым сам Микелоццо прибавил портрет Козимо, написанный им собственноручно. И по всем помещениям он разместил в различных видах герб Козимо и его эмблему – сокола и алмаз. Все же названные картины были исполнены рукой Винченцо ди Дзоппа, живописца, немало ценившегося в то время и в тех краях. Выяснилось, что деньги, потраченные Козимо на восстановление этого дворца, были заплачены Пиджелло Портинари, флорентийским гражданином, который управлял тогда в Милане банком и торговыми делами Козимо и жил в названном городе.

Есть и в Генуе несколько произведений из мрамора и бронзы работы Микелоццо, а также много и в других местах, и узнать их можно по манере.

Однако о нем сказано уже достаточно. Скончался он шестидесяти восьми лет и был похоронен в своей гробнице в Сан Марко во Флоренции. Его портрет написал фра Джованни в ризнице Санта Тринита в образе старца с капюшоном на голове, снимающего с креста тело Христово.

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ АНТОНИО ФИЛАРЕТЕ И СИМОНЕ ФЛОРЕНТИЙСКИХ СКУЛЬПТОРОВ

Если бы папа Евгений IV, решив сделать бронзовые двери для собора св. Петра в Риме, приложил старание к тому, чтобы раздобыть для этой работы людей выдающихся, он в те времена легко мог бы это сделать, ибо живы были Филиппо ди сер Брунеллеско, Донателло и другие редкостные художники, и двери эти не были бы выполнены в столь злосчастной манере, как мы это и поныне видим. Однако возможно, что с ним приключилось то, что часто случается со многими государями, которые либо ничего не понимают в произведениях искусства, либо проявляют к ним лишь самый ничтожный интерес. Между тем, если бы они приняли во внимание, как важно ценить лиц, отличившихся в общественных делах, ради увековечения их славы, то, несомненно, ни они сами, ни их министры не были бы столь беспечны, ибо тот, кто путается с художниками дурными и неспособными, пренебрегает как искусством, так и славой, не говоря уже о том, что он этим приносит вред и обществу, и эпохе, в которую он родился, поскольку потомки его будут твердо уверены в том, что, если бы в то время нашлись лучшие мастера, государи воспользовались бы скорее их услугами, чем услугами мастеров неумелых и ничтожных.