Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Итак, Ладзаро Вазари был аретинским живописцем, ближайшим другом Пьеро делла Франческа из Борго Сан Сеполькро, с которым он постоянно сотрудничал, когда тот работал, как уже говорилось, в Ареццо. И подобная дружба, как это часто случается, пошла ему на пользу, ибо, если Ладзаро поначалу в некоторых своих работах умел изображать лишь малые фигуры, как это тогда было принято, то благодаря Пьеро делла Франческа он стал писать и более крупные вещи. И первая его работа фреской была в Сан Доменико в Ареццо, во второй капелле, по левую руку при входе в церковь; она изображала св. Викентия, у ног которого он написал коленопреклоненными самого себя и своего маленького сына Джорджо в праздничных одеждах того времени; они обращаются к этому святому, так как мальчик нечаянно порезал себе ножом лицо. Хотя на этой фреске и нет никакой подписи, тем не менее кое-какие воспоминания стариков из нашего семейства и изображение герба Вазари позволяют приписать ему эту работу с твердой уверенностью. Память об этом в самом монастыре несомненно сохранилась бы, но так как солдаты неоднократно уничтожали и рукописи, и все прочее, то я нисколько не удивляюсь обратному. Манера Ладзаро была настолько сходной с манерой Пьеро из Борго, что их едва можно было различить. В его время очень было принято расписывать лошадиные седла различными узорами и сочетаниями всяких эмблем в соответствии с положением их владельцев, и в этом Ладзаро был мастером отменнейшим, в особенности потому, что ему удавались весьма изящные маленькие фигурки, очень хорошо подходившие к подобного рода сбруям. Ладзаро выполнил для Никколо Пиччинино и его солдат и капитанов много вещей, изобиловавших историями и эмблемами, которые очень ценились и приносили ему такую пользу, что на вырученные за них деньги он перевез в Ареццо почти всех своих братьев, которые жили в Кортоне, занимаясь горшечным ремеслом. К нему в дом переехал из Кортоны также и Лука Синьорелли, его племянник, сын одной из его сестер, а так как он обнаружил большой талант, то Ладзаро договорился с Пьеро из Борго, чтобы тот обучал его искусству живописи, в котором он и сделал отменнейшие успехи, как будет сказано в своем месте. Ладзаро же неустанно продолжал изучать свое искусство и с каждым днем достигал все большего совершенства, о чем свидетельствуют несколько собственноручных весьма отменных его рисунков, находящихся в нашей Книге. А так как ему особенно по душе было все естественное и все страстное и так как он отлично выражал плач, смех, радость, страх, содрогание и тому подобные вещи, то большинство его живописных произведений изобилует такого рода выдумками, как мы это можем видеть в маленькой капелле, расписанной им собственноручно фресками в аретинской церкви Сан Джиминьяно, где изображено Распятие, а у подножия креста – плачущие, в разных положениях, столь живо, что завоевали ему среди сограждан уважение и известность. Для сообщества св. Антония в том же городе он написал на материи хоругвь, что носят в процессиях, на которой изобразил у столпа нагого и связанного Иисуса Христа с такой живостью, что кажется, будто он трепещет и с невероятной кротостью и терпением принимает на скрученные веревками плечи удары, наносимые ему двумя иудеями, один из которых, расставив ноги и повернувшись плечами к Иисусу Христу, заносит обе руки со свирепейшим видом, а другой, в профиль и поднявшись на носки, сжимает в руках бич и скалит зубы с такой яростью, что и передать невозможно. Обоих Ладзаро изобразил в разорванной одежде, чтобы лучше подчеркнуть голое тело и лишь как-нибудь прикрыть их срамные и менее пристойные части. С этой работы, сохранившейся на материи столько лет и поныне (чему я, конечно, удивляюсь), за красоту ее и добротность по заказу членов названного сообщества была сделана копия французом-приором, о чем будет рассказано в своем месте.