Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Во времена Андреа жил некий Бенедетто Буль они, который от одной женщины, происходившей из дома Андреа делла Роббиа, узнал тайну глиняной глазури, после чего выполнил в этой манере много работ во Флоренции и за ее пределами, и в частности в церкви сервитов около капеллы св. Варвары – воскресающего Христа с несколькими ангелами, – вещь очень красивую для терракотовой глазури. В церкви Сан Бранкаччо в одной из капелл он сделал Усопшего Христа, а над главными дверями церкви Сан Пьер Маджоре – люнету, которая там и находится. После Бенедетто тайна эта перешла к Санти Бульони, и теперь он один умеет делать скульптурные работы такого рода.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ АНДРЕА МАНТЕНЬЯ МАНТУАНСКОГО ЖИВОПИСЦА

Сколь великим поощрением таланту может служить награда, знает всякий, кто доблестно подвизался на своем поприще и кто хоть сколько-нибудь был за это вознагражден, ибо в ожидании почестей и наград ни лишения, ни труды, ни усталость – все нипочем; мало того, талант приобретает от этого с каждым днем все больше славы и признания. Правда, не всегда находится человек, который сумел бы распознать, оценить и вознаградить чей-либо талант так, как признан был талант Андреа Мантенья, который родился в Мантуанской округе, в семье скромнейшего происхождения и которого, хотя он ребенком пас стада, судьба и дарование настолько возвысили, что он заслужил звание рыцаря, как о том будет сказано в своем месте. Когда он подрос, его отвезли в город и определили по живописной части к Якопо Скварчоне, Падуанскому живописцу, и этот – как пишет мессер Джироламо Кампаньола к мессеру Леонико Тимео, греческому философу, в одном своем латинском письме, в котором он сообщает сведения о некоторых старинных художниках, служивших Падуанским синьорам из дома Каррара, – и этот Якопо взял его к себе в дом и вскоре, распознав в нем прекрасное дарование, его усыновил. Отнюдь не считая себя лучшим живописцем в мире и желая, чтобы Андреа научился большему, чем знал он сам, Скварчоне заставлял его очень много упражняться на слепках, отлитых с античных изваяний, а также на живописных картинах, каковые холсты он выписывал из разных мест, в особенности же из Тосканы и из Рима. Таким образом, при помощи этих, а также и других приемов Андреа многому научился в своей юности. Немалой помощью и побуждением к науке послужило ему соревнование с другими учениками его приемного отца и учителя: с болонцем Марко Дзоппо, с Дарио из Тревизо и с падуанцем Никколо Пиццоло. После того как Андреа, которому в то время еще не исполнилось семнадцати лет, написал образ главного алтаря в церкви Санта София в Падуе, вещь, которая кажется исполненной старым опытным художником, а не юношей, Якопо Скварчоне получил заказ на роспись капеллы св. Христофора, что в церкви августинских братьев-отшельников в Падуе, и поручил ее вышеназванному Никколо Пиццоло и Андреа. Никколо написал в ней Бога Отца, восседающего во славе в окружении учителей церкви, и его росписи считались впоследствии не уступающими по качеству работам Андреа в той же капелле. И действительно, если бы Никколо, который сделал мало вещей, но исключительно хорошие, получал столько же радостей от живописи, как от игры оружием, из него вышел бы отличный художник и он бы дольше прожил на этом свете, ибо, находясь всегда при оружии и имея много врагов, он однажды, возвращаясь с работы, подвергся нападению и был предательски убит. Насколько я знаю, от него не осталось других вещей, если не считать еще одного изображения Бога Отца в капелле Урбана Префекта.