Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Итак, в то время как Андреа украшал свой родной город этими, а также и другими произведениями и слава его с каждым днем все возрастала, члены сообщества Делло Скальцо вынесли решение, согласно которому Андреа должен был закончить роспись их дворика, которую он уже начал, написав в нем историю Крещения Христа. И вот, приступив снова к этой работе с еще большей охотой, он написал там две истории, а для украшения дверей, ведущих в помещение сообщества, – прекраснейшие фигуры Любви и Правосудия. В одной из этих историй он изобразил проповедующего толпе св. Иоанна в смелом повороте, с телом, опаленным зноем и всецело соответствующим его образу жизни, и с глубоко одухотворенным и сосредоточенным выражением лица. Не менее поразительны разнообразие и живость слушателей, некоторые из которых восхищены и глубоко потрясены новым словом и столь необычным и неслыханным дотоле учением. Однако дарование Андреа значительно более ярко проявилось в том, как он написал Иоанна, крестящего в реке несметную толпу, среди которой одни совлекают с себя одежду, другие принимают крещение, а иные, уже раздетые, ожидают своей очереди. Во всех он показал живое чувство, а в движениях тех, кто спешит очиститься от греха, страстное нетерпение, не говоря о том, что все фигуры так хорошо проработаны светотенью, что они в совокупности кажутся живой историей, высеченной из мрамора, но в высшей степени правдоподобной. Нельзя умолчать о том, что, пока Андреа трудился над этими и другими произведениями, появились кое-какие эстампы, гравированные на меди Альбертом Дюрером, и что он ими воспользовался и заимствовал отдельные фигуры, подчинив их своей манере. Это обстоятельство дало повод некоторым утверждать, что, конечно, неплохо умело пользоваться чужим добром, но что у Андреа, значит, выдумки не хватало.

К тому времени Баччо Бандинелли, которого тогда высоко ценили как рисовальщика, вздумал учиться писать маслом и, зная, что во всей Флоренции никто не умел этого делать лучше, чем Андреа, заказал ему написать свой портрет, который получился очень похожим на него в то время, в чем нетрудно убедиться даже и теперь. Глядя, как Андреа пишет эту вещь, а также и другие, он видел, как пользуются колоритом, однако впоследствии, то ли испугавшись трудностей, то ли от беспечности, он перестал заниматься живописью, обратившись к скульптуре, что оказалось для него более сподручным.

Для Алессандро Корсини Андреа написал картину с множеством путтов, окружающих Мадонну, которая сидит на земле с младенцем на руках, картину, выполненную им с большим мастерством и в очень приятном колорите, а для одного купца, державшего лавку в Риме и бывшего большим его другом, он написал очень красивую голову. Равным образом и флорентинец Джованбаттиста Пуччини, которому на редкость нравилась манера Андреа, заказал ему картину с изображением Богоматери, собираясь послать ее во Францию, однако, так как она удалась художнику как нельзя лучше, он оставил ее у себя и уже никуда не посылал. Тем не менее, поскольку он продолжал иметь и торговые дела во Франции и так как ему было поручено пересылать туда наиболее выдающиеся картины, он заказал Андреа Усопшего Христа в окружении поддерживающих его ангелов, которые горестно и жалобно созерцают своего Создателя, принявшего на себя такую муку за грехи человеческие. Когда вещь эта была закончена, она настолько всем понравилась, что Андреа, по просьбе многих, заказал с нее гравюру у Агостино Венециано в Риме, но так как гравюра оказалась неудачной, он с тех пор ни одной своей вещи больше не захотел отдавать в печать. Что же касается самой картины, то она понравилась во Франции, куда она была послана, не меньше, чем во Флоренции, причем настолько, что король, загоревшись еще большим желанием обладать произведениями Андреа, приказал ему написать еще несколько, что и послужило причиной того, почему Андреа, уступив настоянию друзей, решил вскоре отправиться во Францию.