Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Смотрите все: как бы с небес нисходит, Сияя славою, Флоренция родная – и так далее. Граначчи придумал также для того же убранства, а также и потом, и раньше много постановок для комедий и, работая с Гирландайо, делал флаги для галер, знамена и гербы для нескольких кавалеров золотой шпоры по случаю их публичного въезда во Флоренцию – и все это за счет капитанов гвельфской партии, как это было в обычае тогда и как это было принято еще недавно и в наши дни. Равным же образом, когда собирались дружины и устраивались турниры, он придумал много красивых одеяний и доспехов. Все такого рода развлечения, свойственные флорентинцам и отменно забавные (там можно было видеть, как всадники, почти что прямо стоя на своих коротко подтянутых стременах, ломают копья с такой же непринужденностью, как воины, крепко притороченные к луке седла), устраивались и по случаю упоминавшегося посещения Львом Флоренции.

Помимо другого, Граначчи соорудил также насупротив дверей аббатства прекраснейшую триумфальную арку со множеством историй, выполненных светотенью, и великолепнейших фантазий. Арка эта получила большое одобрение в особенности за продуманную архитектуру и за то, что он представил при входе на Виа даль Паладжо в перспективе изображение тех самых дверей аббатства с лестницами и всякими другими вещами так, что перспективно построенная написанная дверь не отличалась от подлинной и настоящей. А для украшения этой самой арки он собственноручно вылепил из глины несколько прекраснейших рельефных фигур, на верху же арки поместил большую надпись со следующими словами:

Leoni X Pont. Max. Fidei cultori (Льву X, первосвященнику, блюстителю веры.).

Переходя же теперь к некоторым, еще сохранившимся работам Граначчи, скажу, что, изучая картоны Микеланджело, когда этот самый Буонарроти делал их для Большой залы дворца, он приобрел столько и такая от этого была ему польза, что, когда Микеланджело был вызван в Рим папой Юлием II для росписи потолка дворцовой капеллы, Микеланджело предложил Граначчи одному из первых помочь ему выполнять фреской эту работу по картонам самого Микеланджело. Правда, так как ничья манера и ничье исполнение ему не понравились, он, не распустив их, но заперев для всех них двери и никому не показываясь, добился того, что все они вернулись во Флоренцию. Там Граначчи написал для Пьерфранческо Боргерини в его флорентийском доме в Борго Санто Апостоло в одной из комнат (там, где Якопо да Понтормо, Андреа дель Сарто и Франческо Убертини изобразили много историй из жития Иосифа) на спинке кровати маслом мелкофигурную историю из его же деяний весьма чисто и тщательно с отменно прекрасным колоритом и изобразил в перспективе Иосифа на службе у фараона так, что во всех мелочах лучше сделать невозможно. Для того же самого он написал также маслом в тондо Троицу, а именно Бога Отца, держащего распятие. А в церкви Сан Пьер Маджоре на доске его рукой написано Успение со многими ангелами и св. Фомой, которому Богоматерь передает пояс. Фигура его весьма изящна, и поворот ее так хорош, словно написана она рукой Микеланджело, и так же сделана и Богоматерь; рисунок двух этих фигур, принадлежащих Граначчи, есть в нашей Книге вместе с другими, также выполненными его рукой. По бокам этой доски св. Павел, св. Лаврентий, св. Иаков и св. Иоанн, и все эти фигуры так прекрасны, что работа эта считается лучшей из всех, когда-либо сделанных Франческо. И поистине за нее одну, если бы он никогда не сделал ничего другого, следует считать его превосходным живописцем, каким он и был.

А еще он написал на доске в церкви Сан Галло, в обители братьев-отшельников св. Августина, находившейся некогда за воротами того же названия, Богоматерь с двумя путтами, св. Зиновия, флорентийского епископа и св. Франциска. Доска эта, находившаяся раньше в капелле Джиролами, из рода которых названный св. Зиновий, теперь в Сан Якопо тра и Фосси во Флоренции.