Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

В то же самое время он взялся расписать очень большую доску для церкви Честелло и нарисовал для нее очень красивый картон с усопшим Христом и окружающими его Мариями, Никодимом и другими фигурами; однако доска так и осталась нерасписанной по причине, о которой будет рассказано ниже. В то же время он нарисовал еще один картон для картины со Снятием Христа со креста, где его на руки принимает Никодим, мать плачет в ногах его и ангел держит в руке гвозди и терновый венец. Он тут же начал писать и красками и, закончив работу очень быстро, выставил ее на Новом рынке в мастерской своего друга ювелира Джованни ди Горо, дабы узнать мнение людей и что скажет о ней Микеланджело. Привел Микеланджело посмотреть на нее ювелир Пилото, и тот, рассмотрев все внимательно, сказал, что удивляется, как это такой столь хороший рисовальщик, как Баччо, выпускает из своих рук такую жесткую и лишенную изящества живопись, и что он видел, как плохой живописец выполняет свои вещи куда лучше. Суждение Микеланджело Пилото передал Баччо, который хотя его и ненавидел, понял, что он говорит о нем правду. И в самом деле, рисунки Баччо были прекраснейшими, с красками же он справлялся плохо и без всякого изящества, и потому он решил, что сам живописью заниматься больше не будет, и нанял молодого человека, который обращался с красками весьма ловко и которого звали Аньоло и который был братом превосходного живописца Франчабиджо, за несколько лет до того умершего.

Этому Аньоло он и хотел передать доску для Честелло, но она так и осталась недописанной по причине государственного переворота 1527 года во Флоренции, когда после разгрома Рима Медичи покинули Флоренцию. А так как в Риме Баччо не чувствовал себя в безопасности, находясь в особой вражде с одним из своих соседей по имению Пинциримонте, принадлежавшим к народной партии, он, зарыв в этом имении несколько камей и небольших бронзовых фигур, принадлежавших Медичи, переехал в Лукку.

Там он оставался до коронования императора Карла V в Болонье, а затем, показавшись папе, он вместе с ним возвратился в Рим, где, как обычно, получил пристанище в Бельведере. Пользуясь пребыванием Баччо в Риме, его святейшество решил выполнить обет, данный им в то время, когда он находился в заключении в Замке св. Ангела. Обет же заключался в том, чтобы завершить круглую мраморную башню, что насупротив моста, ведущего к замку, семью большими бронзовыми фигурами, в шесть локтей каждая, лежащими в различных позах и как бы венчаемыми ангелом, который, по его замыслу, должен был стоять посреди башни на колонне из разноцветного мрамора, будучи сам из бронзы и с мечом в руке. Фигура ангела должна была, по его мысли, изображать архангела Михаила, хранителя и стража Замка, который своею милостью и помощью освободил и вывел из темницы папу; семь же лежащих фигур означали семь смертных грехов. Этим хотел он сказать, что с помощью ангела-победителя одолел он и поверг в прах врагов своих, преступников и нечестивцев, которые и разумелись в семи сих фигурах под видом семи смертных грехов. Его святейшество повелел сделать модель этой работы и, одобрив ее, приказал Баччо приступить к лепке глиняных фигур предполагаемых размеров, дабы потом вылить их из бронзы. Баччо принялся за работу и вылепил в одном из помещений Бельведера одну из глиняных фигур, которая весьма была одобрена. И вместе с нею, чтобы провести время и посмотреть, как у него выйдет литье, он вылепил много мелких круглых скульптур в две трети натуры, вроде Геркулесов, Венер, Аполлонов, Лед и других, что только приходило ему в голову, поручив отлить их из бронзы мастеру Якопо делла Барба, флорентинцу, и получились они отлично. Он раздарил их затем его святейшеству и многим синьорам; некоторые из них находятся сейчас в кабинете герцога Козимо, среди более сотни самых редкостных древних, а также и новых.