Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

В юности своей он с большим успехом занимался рисунком, когда же он приобрел опыт и в искусстве резьбы, мастер Антонио да Сангалло, обративший внимание на его талант и рассудительность, взял его с собой в Рим, где на первых порах поручил ему несколько капителей и баз, а также лиственную порезку на обломах в церкви Сан Джованни деи Фьорентини и кое-что во дворце Алессандро Фарнезе, который был тогда кардиналом. Симоне постоянно, и в особенности в праздничные дни и когда мог выкроить время, занимался рисованием памятников древности города и по прошествии недолгого времени рисовал и воспроизводил планы изящнее и точнее самого Антонио, так что, отдавшись изучению целиком, рисуя листья в древней манере, смело их закручивая, делая для большего совершенства сквозную листву и заимствуя из лучшего лучшее, одно отсюда, другое оттуда, он составил такую прекрасную и всеобъемлющую коллекцию образцов, что после этого у него все получалось хорошо и в общем и в отдельности, о чем можно судить по некоторым гербам, предназначавшимся для названной церкви Сан Джованни, что на Страда Джулиа: на одном из этих гербов он изобразил большую лилию, древний знак флорентийской коммуны на фоне вьющейся листвы с побегами и плодами, выполненными так прекрасно, что всех приводили в изумление. Вскоре после этого Антонио да Сангалло, получивший заказ от мессера Аньоло Чезис на мраморные украшения капеллы и гробницы самого Чезис и его семейства, которые были потом воздвигнуты в 1550 году в церкви Санта Мариа делла Паче, передал часть относящихся к этой работе узорных пилястров и цоколей Симоне, который покрыл их узорами так хорошо и красиво, что мне не приходится и говорить, о каких идет речь: настолько они выделяются среди всего остального изяществом своим и совершенством.

Да и не увидишь жертвенных алтарей более красивых и своеобразных, чем те, какие он по древнему обычаю установил в нижней части всей этой работы. Позднее же, когда тот же Сангалло соорудил в монастыре Сан Пьеро ин Винкола устье колодца, он поручил Моске отделать края красивейшими масками.

А вскоре после этого, когда он летом возвратился во Флоренцию, уже пользуясь известностью в среде художников, Баччо Бандинелли, делавший там мраморного Орфея, который был потом поставлен во дворе палаццо Медичи, заказавший его цоколь Бенедетто да Ровеццано, поручил Симоне гирлянды и другую резьбу, какую на нем можно видеть и сейчас, выполненные отменно, несмотря на то, что одна гирлянда осталась недоделанной и только насеченной. Он выполнил после этого много работ из мачиньо, называть которые не стоит, и намеревался воротиться в Рим; но так как в это время как раз приключился разгром этого города, никуда он не уехал, а женился и остался во Флоренции, больших заказов не получая. Поэтому, так как нужно было содержать семейство, а доходов не было, ему приходилось браться за любую работу.