Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Жизнь вел Микеле весьма нравственную и за все свои дела заслужил уважение; был он человеком веселым, но в то же время и серьезным, богобоязненным и весьма религиозным; настолько, что он с утра не приступил бы ни к какой работе, не прослушав набожно обедни и не помолившись, а в начале каждой важной работы он прежде всего остального заказывал утром торжественную обедню в честь Святого Духа или Мадонны. Был он человеком весьма щедрым, а по отношению к друзьям своим настолько внимательным, что они могли принадлежащим ему распоряжаться с ним наравне. Не умолчу об одном случае его большой честности и доброты, о котором, как я полагаю, кроме меня, известно немногим.

Когда Джорджо Вазари, чьим близким другом он был, как уже упоминалось выше, расставался с ним в последний раз в Венеции, Микеле сказал ему: «Мне бы хотелось, мессер Джорджо, чтобы вы знали, что, когда в молодости я проживал в Монтефьясконе и там по воле судьбы влюбился в жену одного каменщика, я по ее доброте получал от нее все, чего я только мог пожелать, без того, чтобы кто-либо об этом от меня узнал. А теперь, так как я прослышал, что бедная женщина овдовела и что у нее есть дочь на выданье, которую она, по ее словам, прижила от меня, и хотя это и очень возможно, но мне все же хотелось бы, чтобы это было не так. Отвезите ей эти пятьдесят золотых скудо и передайте их ей от меня, ради бога, чтобы она могла себя прокормить и устроить свою дочь, как подобает». И вот, когда Джорджо отправился в Рим, он заехал в Монтефьясконе, и хотя добрая женщина и призналась чистосердечно, что девчонка не дочь Микеле, он все же, как ему было поручено, передал ей деньги, которые обрадовали бедную женщину так, как другого не обрадовали бы и пятьсот.

Итак, Микеле был добрее всех людей на свете, и как только он узнавал, что кому-нибудь из его друзей что-нибудь нужно или чего-нибудь хочется, он старался их удовлетворить хотя бы ценой собственной жизни. И никто никогда не оказывал ему услуги без того, чтобы Микеле не возвратил ему этого с лихвою.

Так, Джорджо Вазари, находясь в Венеции, подарил ему большой рисунок, на котором с величайшей тщательностью было изображено, как весьма гордый Люцифер со своими приспешниками, побежденный архангелом Михаилом, низвергается стремительно с небес в ад кромешный, и Микеле, прощаясь с Джорджо, ограничился тогда лишь тем, что поблагодарил его. Когда же по прошествии недолгого времени Джорджо приехал в Ареццо, он обнаружил, что незадолго до его приезда Санмикели прислал его матери, проживавшей в Ареццо, целый тюк разных вещей, таких красивых и нарядных, что можно было подумать, будто он был самым богатым синьором, с приложением письма, в котором выражал ей большое почтение за любовь к сыну. Венецианские синьоры не раз собирались повысить его содержание, но он всегда от этого отказывался с просьбой повысить жалованье его племянникам. Вообще же Микеле во всех своих поступках проявлял в такой степени благородство, любезность и учтивость, что заслужил любовь бесчисленных синьоров: кардинала Медичи, который стал потом папой Климентом VII, в бытность его в Риме, кардинала Алессандро Фарнезе, ставшего папой Павлом III, божественного Микеланджело Буонарроти, синьора Франческо Мариа, герцога Урбинского и бесчисленных венецианских дворян и сенаторов. В Вероне его ближайшим другом был фра Марко деи Медичи, человек ученый и бесконечно добрый, а также многие другие, упоминать которых в настоящее время нет надобности.