Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Пусть же это свидетельство послужит достаточным доказательством таланта Софонизбы. Не меньшую славу оставила по себе и покойная сестра ее по имени Лучия, несколькими своими живописными работами, не менее прекрасными и ценными, чем названные работы ее сестры, о чем можно судить в Кремоне по портрету, написанному ею с синьора Пьетро Мариа, превосходного лекаря, и в еще большей степени по портрету герцога ди Сесса, изображенного талантливой девушкой настолько хорошо, что, как кажется, лучшего и не сделать, и не написать портрета, который так живо передавал бы сходство.

Третья сестра Ангуишола, по имени Европа, воплощенные изящество и добродетель, еще в девичьем возрасте; я беседовал с ней в этом году и, судя по ее работам и рисункам, сестрам своим, Софонизбе и Лучии, она не уступит. Она уже написала много портретов кремонских дворян естественно и поистине превосходно; один из них был отослан ее матерью синьорой Бьянкой в Испанию и там очень понравился и Софонизбе, и всем видевшим ее придворным. А так как и четвертая сестра, Анна, совсем еще маленькая девочка, также учится рисованию, делая большие успехи, не знаю, что уж мне и сказать, кроме того, что надо от природы иметь склонность к добродетели, а потом дополнять ее упражнениями и ученьем, как это делают эти четыре благородные и одаренные сестры, приверженные ко всем редкостным добродетелям и, в частности, к рисунку настолько, что дом синьора Амилькара Ангуишола (счастливейшего отца честного и уважаемого семейства) показался мне приютом не только живописи, но и всех добродетелей.

Но если женщины так хорошо умеют делать живых людей, следует ли удивляться тому, что те из них, которые пожелают, сумеют сделать их также хороша и на портрете? Возвратимся, однако, к Джулио Кампо, чьими ученицами, как я уже сказал, были эти молодые девушки. Помимо других вещей с большим старанием написал он темперой на полотне, закрывающем орган кафедрального собора, многофигурные истории Эсфири и Ассура и распятие Амана, и в той же церкви на алтаре св. Михаила есть еще изящная доска его работы. Но так как Джулио этот еще жив, я в настоящее время ничего другого о его работах не скажу.

Кремонцами были равным образом скульптор Джеремия, о котором мы упоминали в жизнеописании Филарете и который выполнил большую работу из мрамора в Сан Лоренцо, обители монахов Монте Оливето, и Джованни Педони, которому принадлежат много вещей в Кремоне и Бреше и, в частности, много прекрасных и достойных похвалы вещей в доме синьора Элизео Раймондо.

Так же и в Бреше были и есть превосходнейшие рисовальщики, и в их числе Иеронимо Романино, выполнивший бесчисленное множество вещей в этом городе; им же написан образ главного алтаря церкви Сан Франческо, по живописи отменный, а также и створки, которыми он закрывается, расписанные темперой внутри и снаружи. Равным образом его работы и другая великолепная доска, написанная маслом, где прекрасно изображены вещи с натуры. Но еще более стоящим был Алессандро Моретто, написавший фреской под аркой ворот Порта Брушата Перенесение мощей святых Фаустина и Ювита, где пятна сопровождающих фигур отлично сочетаются с самими мощами. Он же выполнил несколько толковых работ в Сан Надзаро, также в Бреше и в Сан Чельсо и очень красивую доску в Сан Пьеро, что в Оливето. В Милане, в помещениях Монетного двора рукой названного Алессандро написана картина с Обращением св. Павла, где весьма естественны лица и отлично выполнены одежда и ткани, так как он очень любил воспроизводить золотую и серебряную парчу, бархат, камку и всякого рода ткани, которые он с большим старанием располагал на фигурах. Лица, написанные им, весьма живы и напоминают манеру Рафаэля Урбинского, и были бы к ней еще ближе, если бы не жили оба художника так далеко друг от друга.