Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Для монахинь св. Иеронима ордена францисканцев-цокколантов, что на набережной Сан Джорджо, он написал два образа на дереве: на одном – отменно прекрасный кающийся св. Иероним, над ним же, в люнете, Рождество Иисуса Христа, а на другом, что насупротив первого, Благовещение, над ним же, в люнете, приобщающаяся св. Мария Магдалина. Во дворце, принадлежащем нынче герцогу, он расписал капеллу, где господа слушали мессу, изобразив в середине свода Святейшую Троицу, а в других его членениях путтов, держащих таинства Страстей, и головы двенадцати апостолов; по всем четырем углам он выполнил фигуры евангелистов во весь рост, а в Троице – архангела Гавриила, благовествующего Деве, изобразив кое-где на фоне площадь Аннунциаты во Флоренции вплоть до церкви Сан Марко. И вся эта работа была выполнена отличнейшим образом со многими и прекрасными украшениями, и, когда она была закончена, он написал на дереве образ, который был поставлен в соборе города Прато, с Богоматерью, передающей пояс св. Фоме в окружении других апостолов. А в Оньисанти он написал для монсеньора де'Бонафе, начальника больницы Сайта Мариа Нуова и епископа Кортоны, образ на дереве с Богоматерью, св. Иоанном Крестителем и св. Ромуальдом и для него же, вполне ему угодив, он выполнил несколько других работ, перечислять которые не стоит. После этого он написал три подвига Геракла, которые некогда изобразил Антонио Поллайоло во дворце Медичи, а написал он их по заказу Джовамбаттисты делла Палла, отославшего их во Францию.

Ридольфо выполнил эти и много других живописных работ, а так как дома у него остались все принадлежности для работ мозаикой, принадлежавшие дяде Давиду и отцу Доменико, от которого он кое-чему научился, то и порешил он попытаться сделать что-нибудь мозаикой собственноручно и, попробовав, увидал, что дело у него выходит. И тогда взялся он за арку, что над дверями церкви Аннунциаты, где изобразил ангела, благовествующего Мадонне. Но так как у него не хватало терпения складывать вместе кусочки, он никогда больше за это дело не брался.

Для одной из церковок сообщества Шерстобитов, что на холме Кампаччо, он написал на дереве образ Успения Богоматери с хором ангелов и апостолами вокруг гробницы. Но так как по недосмотру помещение, где находился образ, было завалено зелеными вениками, предназначавшимися во время осады для бастионов, сырость впиталась в гипсовый грунт и вся работа облупилась так, что Ридольфо пришлось ее переписывать, и тогда-то он и себя там изобразил. В приходской церкви в Джоголи он в табернакле, стоящем на улице, написал Богоматерь с двумя ангелами, а насупротив мельницы камальдульских отцов-отшельников, что за Чертозой ди Валь д'Эма, в другом табернакле написал много фигур фреской.

После всего этого Ридольфо увидел, что поработал достаточно, а жил он неплохо и всего у него было вдоволь, и потому не захотелось ему больше утруждать мозги всем тем, чего он мог бы достигнуть в живописи, и решил он жить барином и заниматься чем придется.

По случаю прибытия во Флоренцию папы Льва он со своими помощниками и подмастерьями принял на себя убранство всего почти дома Медичи, украсил папскую залу и другие помещения, возложив на Понтормо роспись капеллы, как об этом уже говорилось. Равным образом по случаю бракосочетания герцога Джулиано и герцога Лоренцо он выполнил все свадебное убранство, а также и перспективу для нескольких комедий. А так как за его исполнительность господа эти очень его любили, то через них он получил много должностей и как почитаемый гражданин был назначен членом коллегии. Однако Ридольфо вовсе не гнушался изготовлением знамен, хоругвей и многого другого тому подобного: помню, как он мне рассказывал, что трижды готовил флаги для сообщества Радостных, устраивавшего в городе ежегодно турниры и празднества. В общем же в его мастерской делали все на свете, почему многие молодые люди часто в нее заходили, учась там тому, кому что больше нравилось.