Тайна Леонардо - Воронин Андрей Николаевич (2007)

Приняв окончательное решение, Глеб быстро сел на мраморный пол, привалился плечом к колонне и вылил себе на макушку содержимое украденного у реставраторов пузырька с красной тушью. После этого он картинно, как неживой, завалился на бок, очень надеясь, что со стороны все это выглядит естественно – ну, хотя бы на первый, невнимательный взгляд. Пусть только его вынесут отсюда на улицу, а уж там можно будет подумать, как быть дальше...

"Конечно, – думал он, полулежа на холодном скользком полу и сквозь полуприкрытые веки наблюдая, как профессиональный медвежатник Бек старательно прокладывает себе дорогу к крупным неприятностям, – конечно, весь этот маскарад рассчитан на дурака. Или просто на человека, который очень спешит и потому не имеет времени присматриваться, вникать в детали и оценивать степень несуществующих повреждений. Не дай бог, кто-то вздумает прямо тут, на месте, сделать перевязку... Ведь стрелять придется, – подумал он с огромным неудовольствием, припомнив свой недавний разговор на эту тему с генералом Потапчуком. – А когда стреляешь ты, по тебе, естественно, тоже стреляют, и, учитывая количество стволов, из которых откроют ответный огонь, шансы будут явно не на твоей стороне..."

Кот обернулся, увидел Глеба, лежащего на полу с залитым чем-то красным лицом, и сделал неуверенное движение в его сторону, но тут замок уступил усилиям Бека, и, оттолкнув Кота, медвежатник устремился навстречу свободе. Кот еще раз оглянулся; Глеб увидел, как он нерешительно кусает нижнюю губу. Он явно не понимал, что произошло с наемным стрелком по кличке Черный, откуда столько крови, жив он или мертв и как много сумеет рассказать ментам, если рана не смертельна. Будь в его распоряжении хоть немного времени, он непременно вернулся бы и постарался развеять свои сомнения, однако времени у него, к счастью, не было, боевого опыта – тоже, и он, наплевав на все, вслед за Беком кинулся спасать свою шкуру.

Глеб предполагал, что затея эта безнадежна, и верно: стоило Коту скрыться за массивной дверью, из которой по полу потянуло ледяным ночным воздухом, как снаружи закричали, заматерились в несколько глоток сразу, снова железным голосом залаял мегафон, а потом треснул одинокий выстрел, и в наступившей тишине дико заревел Бек, которому, судя по всему, умело и без лишних церемоний крутили руки.

* * *

Пока Федор Филиппович рассказывал, как с ним чуть было не случился сердечный приступ, когда ему сообщили, что группу Кота в полном составе повязал питерский ОМОН, Сиверов сходил на кухню и вскоре вернулся, неся перед собой поднос с тремя чашками кофе. По комнате поплыл чудесный аромат.

– Простите, Ирина Константиновна, – сказал Глеб, осторожно опуская поднос на стол, – я тут у вас немного похозяйничал. Кофе, к сожалению, порядком выдохся, но... в общем, сойдет.

– Бога ради, – рассеянно сказала Ирина Андронова. – Будьте как дома...

Глеб подошел к окну и, немного отодвинув тяжелую портьеру, открыл форточку. В комнату вместе с потоком сырого холодного воздуха ворвался уличный шум, табачный дым под потолком зашевелился, как живое существо, и начал медленно вытягиваться наружу. Сиверов взял себе чашку, вернулся к окну и закурил, пуская дым в форточку. Ирина заметила, что он стоит так, чтобы его не было видно с улицы, – скорее всего по привычке.