Гости приняли предложение, и, к изумлению своему, капитан Ладлоу увидел, что, помимо помещения, заставленного большими водонепроницаемыми рундукамиnote 85, вся остальная часть бригантины была отведена под жилье для ее офицеров и матросов.

— Нас называют контрабандистами, — едко усмехнулся Румпель, — но, если бы сюда явились господа судьи адмиралтейства в своих напудренных париках и с огромными жезлами, они не смогли бы уличить нас в преступлении. Вот здесь — железный балласт, чтобы наша госпожа твердо держалась на ногах, а тут — ямайский ром с водой и старые испанские вина, чтобы веселить сердца и охлаждать глотки моих парней. Больше тут ничего нет. За той переборкой — провиантская и такелажная кладовая, а рундуки, что перед вами, пусты. Взгляните, один из них открыт. Он сделан со вкусом, словно ящик дамского столика. Здесь не место для крепкой голландской водки или грубых товаров табачных торговцев. Клянусь жизнью! Кто хочет проследить, какие грузы возит «Морская волшебница», тот должен внимательно присмотреться к разодетой в атлас красотке или к священнику в его пышном одеянии. Церковь и ее унылые пастыри возрыдают, если нашему доброму судну будет причинен вред.

— Следует положить конец дерзкому нарушению законов, — сказал Ладлоу. — И это произойдет скорее, чем вы предполагаете!

— Каждое утро я заглядываю в книгу волшебницы, ибо у нас такой порядок, и, если она намерена сыграть с нами злую шутку, она, по крайней мере, честно предупреждает об этом. Ее девизы часто меняются, но всегда сбываются. Трудно угнаться за туманом, гонимым ветром, и тому, кто хочет подольше побыть в нашем обществе, самому следует не отставать от ветра, капитан Ладлоу!

— Многие хвастливые моряки попадались нам в руки! Ветер, годный для тяжелого корабля, не подходит для судна неглубокой осадки. Смотрите, как бы вам еще не узнать, на что способны прочный рангоут, широко вынесенные реи и крепкий корпус.

— Да спасет меня волшебница с зорким глазом и злобной улыбкой! Мне случалось видеть, как она головой зарывалась в море и сверкающая вода, словно золотые звезды, стекала с ее волос, но никогда еще не прочел я в ее книге слова неправды. Она и кое-кто на борту отлично понимают друг друга. И поверьте, волшебница слишком хорошо знает океанские пути-дороги, чтобы лечь на неправильный курс… Но мы разболтались, словно пустословные речники! Желаете ли вы видеть Бороздящего Океаны?

— Это цель нашего визита, — ответил Ладлоу, сердце которого неистово забилось при упоминании имени грозного авантюриста. — Если это не вы сами, то ведите нас к нему.

— Говорите потише! Если дама под бушпритом услышит подобные слова, я не ручаюсь за ее снисходительность. Принять меня за него!.. — повторил обладатель индийского шарфа, громко рассмеявшись. — Океан всегда больше моря, а залив больше бухты. Впрочем, у вас будет возможность самому решить, кто из нас кто, доблестный капитан, а пока следуйте за мной.

Он спустился по трапу и провел гостей на корму корабля.

Глава XV

— Храни вас бог, сеньор.

— И вам того же.

Идете дальше или остаетесь?

Ш е к с п и р. Укрощение строптивой

Как ни была бригантина изящна с виду и исключительна по конструкции, ее внутреннее устройство было еще более примечательно. Вдоль бортов под главной палубой располагались две небольшие каюты, непосредственно примыкавшие к помещению, предназначенному для приема легких и ценных грузов. В одну из этих кают уверенно, подобно человеку, входящему в свой дом, спустился Румпель; отсюда начинался ряд кают, каждая из которых была обставлена в своем стиле. По своему убранству они скорее напоминали яхту, чем судно пусть даже самого удачливого контрабандиста.