Гробница императора - Стив Берри (2010)

Глава 42

Пекин, Китай

08.40

Линь Йон вошел в мавзолей Мао Цзэдуна.

Гранитное сооружение стояло на южной оконечности площади Тяньаньмэнь – приземистое здание, окруженное колоннами, возведенное чуть больше чем через год после кончины председателя Мао. Предположительно в строительстве участвовали семьсот тысяч рабочих – мавзолей должен был стать символом любви китайского народа к своему Великому Кормчему. Однако все это была голая пропаганда. Так называемых «рабочих» ежедневно привозили в столицу на автобусах – простых людей, каждого из которых заставляли принести на стройку один кирпич. На следующий день новая группа, привезенная на автобусах, разбирала эти самые кирпичи.

Глупость, однако для Китая в этом не было ничего необычного.

Весь последний год мавзолей был закрыт на реконструкцию. В спешке при возведении мемориала не было обращено внимание на выбор места. Зодчие начисто проигнорировали законы фэн-шуй. Как следствие, за прошедшие годы накопилось множество проблем, таких, какие без труда предотвратил бы дед Линя.

С борта самолета, направляющегося в Пекин, Линь отправил по электронной почте сообщение с просьбой устроить экстренную встречу с председателем Госсовета. Его помощники отреагировали быстро: Линь будет принят сразу же по возвращении в страну. Не было ничего необычного в том, что ему предстояло доложить о текущих расследованиях – председатель Комитета партийного контроля подчинялся лично председателю Госсовета. Однако в данном случае встреча должна была состояться в мавзолее Мао Цзэдуна. Формальным объяснением было то, что председатель Госсовета осматривал мемориал с окончательной инспекцией перед открытием мавзолея, которое должно было состояться через несколько дней.

В вестибюле в массивном кресле из белого мрамора восседала статуя Мао. Позади фреска изображала геополитическое влияние Великого Кормчего. На полированном каменном полу выстроились цепочкой офицеры службы безопасности. Процедура была Линю хорошо знакома. Двое офицеров в форме приблизились к нему, и он поднял руки, позволяя, чтобы его обыскали.

– В этом нет необходимости, – произнес треснувший старческий голос.

В вестибюль вошел председатель Госсовета – невысокий, коренастый мужчина с косматыми бровями, взметнувшимися вверх к вискам. Он был в неизменном темном костюме при галстуке и шел, опираясь на полированную палочку из красного дерева.

– Министр Линь пользуется моим полным доверием. – Председатель Госсовета махнул палочкой. – Пропустите его.

Офицеры службы безопасности удалились, не вынув у Линя пистолет из кобуры под мышкой. Оружие ждало его, когда он сошел с самолета. Линь посчитал, что в нынешней неопределенной ситуации так будет мудро.

– Давайте прогуляемся, – предложил председатель Госсовета.

Они прошли в глубь мавзолея.

Свидетельства реставрации были повсюду, от свежей краски до сверкающего камня.

– Что такое срочное? – спросил председатель Госсовета.

– Расскажите мне о Пау Вене.

Старик остановился.

Хотя дыхание его было частым, слабый голос запинался, а высохшие руки дрожали, Линь чувствовал, что ум его по-прежнему деятельный и живой.

– Это очень опасный человек.

– В каком смысле? – спросил Линь.

– Он евнух.

– И что это означает?

Председатель Госсовета усмехнулся:

– А сейчас вы кривите душой. Вам прекрасно известно, что это такое.

Внутри горело лишь несколько ламп, а кондиционер охладил воздух до зимней стужи.

Линь сделал ход. Теперь он ожидал ответа.

– Ни одному евнуху нельзя доверять, – продолжал председатель Госсовета. – Все они по природе своей бесчестны. Своим предательством они уничтожали одну династию за другой.

– Я не нуждаюсь в уроке истории.