Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес (1991)

Он заглянул в машинное отделение, потом снова стал рядом, щелкая тумблерами на панели управления, включил практически все приборы: эхолот, радионавигационную систему «Декка», систему спутниковой навигации, сигнальные огни наверху мачты и на корме, в общем, все. Энергии теперь было достаточно, чтобы питать их все, за исключением прожектора на крыше рубки — когда Нильс его включил, от него едва исходило тусклое свечение.

— О’кей?

— Ja, о’кей.

Выключив все, он стал проверять небольшую электроплитку, установленную по настоянию Айана для экономии горючего. Она раскалилась докрасна даже при включенной микроволновой печи.

— Ладно, достаточно! — крикнул я ему.

Нужно было снова включать двигатель, так как к этому времени мы уже были напротив Пуэрто-Зентено, где после поворота к востоку следовали два узких прохода, Сегунда-Ангостуа и Примера-Ангостура, и выход в Атлантический океан. Магелланов пролив здесь сильно сужался, и береговая линия Огненной Земли отображалась на экране радиолокатора в опасной близости. Через считаные секунды она уже была видна невооруженным взглядом. Там кругом были рифы и скалы, и я стал спешно разворачивать корабль, выкрикивая команды, курс для Айрис на руле, Нильсу и особенно Айану, который быстро приобретал опыт обращения с кливер-шкотом. Я уступил ему место у лебедки, он мог с ней управиться и одной рукой. Грот с оглушительным шумом яростно хлопал на ветру.

Я повернул левым галсом, с большим креном вправо и едва не заливающей палубу шипящей водой, мы постепенно отошли от берега. Внезапно мы оказались в пустоте, где ничего кроме тумана и бушующих волн не было видно, при явном избытке поднятых парусов, и, что меня пугало чуть ли не до смерти, прилив быстро тащил нас к Сегунда-Ангостура, второму из двух узких проходов, снося к берегу. Если нас втолкнет в расширяющуюся часть пролива между этими двумя узкими местами, мы окажемся в месте столкновения тихоокеанского и атлантического приливов и отливов. Скорость приливного течения в Примера-Ангостура, даже более узком, чем Сегунда-Ангостура, доходила, согласно лоции, до восьми узлов!

Миновал очередной шквал, туман немного рассеялся, и мы смогли воочию убедиться в силе увлекающего нас течения по тому, как быстро «Айсвик» проносился мимо берега.

Что было в следующие полчаса, я плохо запомнил. Как-то нам удалось зарифить парус, но на это потребовалось определенное время, и я не раз во время часто налетающих шквалов опасался, что ветер разорвет в клочья эти ветхие паруса, а то и сломает мачту. Дважды мы ложились на другой галс, так как нас продолжало сносить на берег Патагонии, и все это время меня не покидало осознание того, что, если мы проскочим сквозь Сегунда-Ангостура, быть беде. Здесь проливы и отливы сменяли друг друга четыре раза в день, а не два, и перед моими глазами рисовалась жуткая картина, как нас гоняет туда-сюда на этом отрезке Магелланова пролива до конца наших жизней.

К тому времени, когда мы взяли рифы и шли на моторе, сила прилива уже была не максимальной, но даже при этом, казалось, прошла целая вечность, прежде чем эта злополучная Сегунда-Ангостура осталась у нас за кормой. Я шел настолько близко к берегу, насколько хватало смелости, и вдруг приливное течение перестало тащить корабль. Тогда, наверное, мы все испытали облегчение, близкое к состоянию эйфории, и, заглушив мотор, дальше продвигались при сильном ветре под парусом.

На пристани нас уже ждал грузовик. Водитель кипел от злости, пока мы неудачно совершали первую попытку подойти к причалу и пришвартоваться. За время нашего отсутствия причалил еще один сухогруз, и втиснуться в узкую щель между ними было непростой задачей. Грузовик стоял там уже четыре с лишним часа. Он привез первую партию заказанных Айрис припасов и материалов, и нам пришлось сразу же приниматься выгружать все и переносить на борт, даже не сделав перерыв, чтобы перекусить.