Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес (1991)

На следующее утро, когда солнце приподнялось над горизонтом, мы увидели первый отблеск льда — бледное отраженное сияние в облачном небе далеко на юге и юго-востоке. Нильс достал из своего тайника аквавит, и мы, стоя на палубе с капающим сверху льдом, намерзшим за ночь на снастях, выпили за ожидающую нас неизвестность. Никто из нас раньше не имел дела с паковым льдом, поэтому к волнению при виде его отсвета там, над южным горизонтом, примешивалось ощущение таящейся впереди опасности. Я заметил, что только лицо Ангела не тронули чувства, которые овладели всеми нами. Он стоял со своим стаканом в руке, устремив взгляд куда-то вправо по курсу. Зубы стиснуты, губы сжаты в тонкую линию, и это выражение на его лице, что это — страх, отчаяние? Или он крепил сердце перед тем, что его там ожидало? Я не мог определить, но было ясно, что в ту минуту он был другим человеком. Внешне он стал старше, менее самоуверенным. Впрочем, то его выражение лица длилось недолго, потом он поднес свой стакан к губам и выпил залпом. Он, наверное, почувствовал, что я за ним наблюдаю, так как неожиданно перевел взгляд прямо на меня, прищурив глаза.

— Вам интересно, чем нас встретят льды? — Он улыбнулся. — Посмотрим, что они для нас приготовили, да?

От того, как он улыбнулся, меня пробрало до костей ледяным холодом. Зачем он здесь? Почему упорно рвется к этому кораблю? Эти и другие подобные вопросы вертелись у меня в голове, когда я той ночью лежал на своей кровати, прислушиваясь к шуму разбивающейся о корпус корабля воды совсем рядом от меня, к скрипам бьющихся о мачту канатов, к хлопающему время от времени парусу. А что я тут делаю? Почему я не вернулся домой, пока у меня еще была такая возможность? Это же безумие — лежать тут, пугая себя жуткими образами «Летучего голландца» и «Марии Целесты»[141], мелькающими в моем утомленном сознании, и постоянно думая об Ангеле и рядах заброшенных бараков, недалеко от которых я его тогда и подобрал.

А утром Айан вызвал его в рубку, поставил перед навигационной картой и сказал:

— Итак, мистер Коннор-Гомес, где? Вы говорили, что знаете, где это место среди льдов моря Уэдделла, и, когда мы будем там, вы сообщите нам координаты. Вот оно море Уэдделла, вот он лед, так что пришло время вам показать место на карте.

Сначала он сказал, что мы должны подождать, пока вплотную не подойдем ко льдам, что ему нужно узнать скорость дрейфа.

— Я знаю, где я видел корабль, но это было уже почти восемнадцать месяцев назад. Лед с тех пор, должно быть, унес его на север.

Он не знал, насколько далеко.

— В западной части моря Уэдделла льды дрейфуют в северном направлении. Ваш соотечественник, Шеклтон, за девять месяцев на своем «Эндьюрансе» в дрейфе прошел более четырехсот миль. Это соответствует скорости примерно в полторы мили в день. Но этот год не такой, как все. Я не знаю, какая скорость дрейфа.

Айан согласился с его доводами. Он неплохо подготовился, и теперь от него не приходилось требовать точных координат корабля.

— Ладно, давайте вернемся к тому вашему испытательному полету, когда вы видели корабль. Отметьте то место на карте, и мы начнем оттуда.

Ангел замялся, но в итоге обозначил его, слегка пожав плечами. Он не стал сверяться с записями в блокноте, координаты он держал в голове, и, отмерив большой плексигласовой линейкой расстояние, отметил маленький крестик внизу моря Уэдделла.

Айан тут же заметил, что это довольно далеко к западу от того места, где застрял «Эндьюранс», и я понял, что не только Ангел хорошо подготовился к этому разговору.

— Восемнадцать месяцев, вы говорите…

Он вытащил с книжной полки «Юг» Шеклтона и сразу же открыл карту в конце книги, где был показан маршрут дрейфа «Эндьюранса».

— Если ваш корабль подвергся такому же дрейфу в сторону севера, то к настоящему времени он должен уже освободиться ото льда и быть где-то за Землей Грэхема.

— Или пристал к берегу, — сказал Ангел.