Когда я снова поднялся в рубку, они с Айрис уже вернулись на борт, и Гэлвины тоже были на палубе. Я сказал им, что в их каютах никого нет, и к тому же они забрали с собой почти всю свою теплую одежду, лыжи, снегоступы, очки и фотокамеру.

— Значит, Карлос с ним.

Я подтвердил, кивнув.

— Вот дурак! — покачал головой Айан. — Это плохо, мальчишке может угрожать опасность.

Он взял Айрис под руку, и они оба зашли в тепло рубки, закрыв за собой дверь.

— Сейчас позавтракаем, затем загрузим маленькие санки. Как только управимся, мы с Питом отправимся в путь. — Это он сказал, обращаясь к Айрис.

Думаю, он ожидал, что она продолжит начатый накануне спор, настаивая на том, чтобы она пошла с ним, а не я. Она плотно сжала губы и нахмурилась, но ничего не сказала и, отвернувшись, ушла вниз.

Теперь, находясь в холодном климате, мы по утрам ели овсяную кашу. Она согревала, придавала сил. Я подумал, что сил нам понадобится много, когда каждый из нас двоих потащит санки вдоль ледового барьера ледника Ронне.

— Вы это предполагали, не правда ли? — спросил я, передавая Айану кружку горячего кофе.

— Что предполагал? — чуть ли не прорычал он, поднеся кружку к губам.

Видимо, по той или иной причине он не желал говорить на эту тему.

— Что он нас опередит.

Не дождавшись от него ответа, я спросил:

— Зачем?

— Да, зачем? — эхом отозвалась Айрис. — Зачем он так рвется найти корабль?

Со стуком опустив кружку на стол, он стал подниматься на ноги, и я подумал, что он не собирается отвечать.

Энди кивнул головой:

— Мне тоже это интересно с тех пор, как мы с Гоу-Гоу появились на корабле. Что за магнит такой вас всех туда тянет?

— Любопытство, — сказал Айан, встав из-за стола. — Идемте.

Он хлопнул меня по плечу.

— Пора собираться.

Нильсу он дал задание тушить тюленье мясо, чтобы к тому времени, когда мы будем готовы отправиться в путь, оно, горячее, уже было готово.

— И немного картошки. Она отлично поддержит силы в дороге.

— Nei, лучше фасоль. Я положу побольше фасоли.

— Лучше не надо, а то нас понесет вперед, как реактивные снаряды. Картошка. О’кей?

Он глянул на меня:

— Все, что вы погрузите на свои санки, вам придется тянуть. Не забывайте это, а что будет не на санях, то будет у вас за спиной. Так что сильно не нагружайте.

Я спросил его, на сколько дней пути он рассчитывает, и он помотал головой:

— Откуда, черт побери, мне знать? Будет зависеть от льда. Если наткнемся на старый слоистый пак или на дикую кучу айсбергов…

Он делано, почти театрально пожал плечами.

— В общем, молитесь.

Несмотря на его шутливый тон, это все же было серьезным предостережением, и я видел, как помрачнела Айрис, глядя на него.

Нильс все же накормил нас лимской фасолью. Ее крупные бобы он замачивал на ночь, а картошка, он сказал, уже начала прорастать. На десерт — пирог с патокой[144]. После еды мы сразу же вышли. Помню, Айрис стояла совершенно неподвижно, с плотно сжатыми пухлыми губами и одиноким выражением лица, на глаза упали завитки ее черных волос. Она неотрывно глядела на Айана и молчала. Я могу только догадываться, о чем она думала. На борту их оставалось всего четверо, а она, я думаю, уже сильно привыкла рассчитывать на его помощь.

Он махнул рукой, и его жест был единственным прощанием перед тем, как мы отправились в путь. Он ничего не сказал напоследок, ничего не прибавил к тем инструкциям, которые написал ей раньше, и даже не обернулся хоть на секунду, а, опустив глаза на следы, по которым нам предстояло идти, потащил свои сани вперед.