Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес (1991)

Айрис пришла вместе с ним в длинном платье и в полной боевой раскраске. Контр-адмирал пригласил ее на ужин в свою резиденцию. Будучи командующим эскадрой третьей военно-морской зоны, он был самой важной персоной в Пунта-Аренас. Также были приглашены начальник порта и управляющий судоремонтной верфью. Одному богу известно, как ей это удалось, разве что, возможно, это объяснялось тем, что здесь, на краю света, красивые женщины были редким явлением.

— Очень хорошо, что мы получим необходимую поддержку, — улыбнулась она, взмахнув изрядным списком необходимого, который я помог ей составлять.

Контр-адмирал прислал за ней свой автомобиль, и, когда он подъехал, я проводил ее на пристань. К этому времени уже дул штормовой ветер с запада, яростными порывами налетая с гор и оставляя борозды на белоснежно-пенной поверхности воды. Так о себе напоминало расположенное к западу от порта нагорье почти в шестьсот метров высотой, до первого горнолыжного спуска было всего восемь километров езды.

Айрис была похожа на казака в своих высоких черных сапогах, юбка ее длинного платья закрутилась за ремешок ее парчовой сумочки. Куртка с отороченным мехом капюшоном укрывала ее от дождя со снегом. Ледяные капли белым туманом застилали свет фонаря на пристани, корма сухогруза блестела, облепленная мелкими, как кристаллы соли, крупинками. К тому времени как она уехала, я продрог.

Наш морской ветеран-хозяин — капитан Ф. Крамсу — оказался финном.

— Как поэт. У нас есть поэт с такой фамилией, но с другими взглядами на жизнь: его стихи полны страдания. Ф. значит Фредерик, так что зовите меня Фредди.

Он был похож на гнома с ярко-синими глазами.

— Я из Лапландии. Здесь никто не знает моего языка. Отвечают или по-английски, или кивают, а говорят на местном диалекте испанского. Так что по большей части общаемся на английском, и все меня зовут Фредди или кое-как похуже, думая, что я не понимаю.

Фредди широко улыбнулся, обнажая потемневшие заячьи зубы, и от его глаз разбежались многочисленные морщинки. Он потянулся за выпивкой, которую ему налил Нильс.

— А я потешаюсь, потому что уже неплохо говорю на чилийском диалекте испанского.

Он поднял стакан, сперва обращаясь к Нильсу, потом к Айану и наконец ко мне.

— Skool![108]

Фредди одним махом опрокинул в себя спиртное.

— К сожалению, писко, — сказал Нильс извиняющимся тоном. — Чилийский бренди, не водка. Водку трудно достать. Через пролив проходит столько кораблей, плавучие рыбзаводы и рефрижераторы, но они стоят в море, набирают криля и рыбы, которую им подвозят их лодки, а когда заполнятся, сразу уходят назад в Россию, Польшу или еще куда, откуда они там пришли. Или, если у них возникают проблемы, уходят в порты Атлантического океана дальше на север, в Аргентину и Бразилию. Для них это ближе к дому.

Положение Фредди в Пунта-Аренас было достаточно необычным, по большей части являясь результатом Фолклендской войны. Как выходец из нейтральной страны, он прибыл в этот порт в качестве представителя иностранных судов, проходящих через Магелланов пролив. Что-то вроде консула. Конечно же, неофициально, никто его не назначал на этот пост. Просто с тех пор, как он продал свое каботажное судно и осел в Пунта-Аренас, он вел журнал, куда записывал все проходящие через пролив суда. Он забрал свою подзорную трубу и установил ее перед маленьким мансардным окошком под островерхой крышей обращенного к востоку фронтона своего дома.