Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

– Татьяша, я знаю, как тебе тяжело. Прости меня. Во всем виноват я. Ты не представляешь, как я себя ругаю. Мне не следовало приходить в больницу той ночью. Что я сказал тебе?

– До того все еще было терпимо.

– Более того.

– Ты прав, более того.

Татьяна едва удерживалась, чтобы не спрыгнуть с подоконника. Не броситься к нему. Она хотела ехать в трамвае, сидеть на скамье, спать с ним в палатке. Снова почувствовать его рядом. На себе. Но вслух сказала только:

– Объясни, это ты устроил так, что Дима торчит в Ленинграде и каждую ночь приходит к нам? Он пытался распускать руки, но я не позволила.

Глаза Александра сверкнули.

– Да, он хвастался.

– В самом деле?

Именно поэтому Александр так холоден?

– И что же он сказал?

Татьяна слишком устала, чтобы сердиться на Дмитрия.

Александр сделал еще шаг. Чуть-чуть, совсем немного, и она ощутит его запах.

– Не важно, – выдавил он.

– И ты вообразил, что он говорит правду?

– А что скажешь ты?

– Александр, знаешь что?

Она спустила ноги с подоконника и поставила чашку.

Еще один шаг.

– Что, Тата? – едва слышно спросил он.

И она наконец ощутила этот знакомый, мужской, смешанный с ароматом мыла запах. И слабо улыбнулась. Улыбка тут же исчезла.

– Пожалуйста, сделай мне одолжение, держись подальше от меня. Договорились?

– Стараюсь изо всех сил, – кивнул он, отступая.

– Нет! – выкрикнула Татьяна, и тут что-то произошло. Она сломалась. Потеряла голову и волю. Больше не было сил держаться. – Зачем ты приходишь? – прошептала она. – Порви с Дашей. Иди сражайся. И возьми с собой Дмитрия. Он не понимает слова «нет», а меня тошнит от всего этого.

«От всех вас», – хотела сказать она, но промолчала.

– Скоро я устану твердить ему «нет», – добавила она для пущего эффекта.

– Прекрати, – велел Александр. – Я не могу сейчас уйти. Немцы совсем близко. Я буду нужен твоей семье. И… и тебе тоже.

– Нет, я вполне обойдусь. Пожалуйста, Александр, мне и без того нелегко. Неужели не видишь? Попрощайся с Дашей, со мной и не забудь взять с собой Дмитрия. Только поскорее, я уже не могу.

– Таня, – одними губами вымолвил он, – как я могу не приходить и не видеть тебя?

Она изумленно моргнула.

– А кто будет меня кормить?

Татьяна снова моргнула.

– Прекрасно! – язвительно прошипела она. – Я стану готовить тебе ужин и заведу роман с твоим лучшим другом, пока ты обхаживаешь мою сестру. Я все правильно разложила по полочкам? Все идет как нельзя лучше?

Александр повернулся и вышел.

Наутро Татьяна первым делом отправилась на Греческую, в госпиталь, повидаться с Верой. Пока та проверяла ее ребра, Татьяна спросила:

– Вера, я могу чем-то помочь? Не найдется ли какой работы в больнице?

– А что случилось? – встревожилась та. – Ты такая грустная. Это из-за ноги?

– Нет, я…

Ее доброта так тронула Татьяну, что она едва не выплеснула все свои горести на выкрашенную перекисью водорода голову медсестры. Едва. Но вовремя взяла себя в руки.

– Нет, все хорошо. Просто мне ужасно скучно. И выйти некуда. Целыми ночами дежурю на крыше, иногда тушу зажигалки. Может, и мне найдется что делать?

– Лишние руки не помешают, – задумчиво протянула Вера.

Татьяна немедленно воспрянула духом.

– Правда?

– Работы по горло. Подавальщицей в столовой, в справочном, температуру мерить, да мало ли что!

Татьяна широко улыбнулась.

– Вот здорово! Только что делать с Кировским? Я должна вернуться и продолжать собирать танки, как только снимут гипс. Кстати, когда его снимут?