Наш секрет - Ребекка Дан (2016)

Дарси коротко кивнула. Она стояла в белой комнате без окон, в которой пахло антисептиком и собачьими галетами. Она гладила разорванные уши Кляксы, снова и снова массируя пальцами его голову. Ему уже вкололи успокоительное. Его дыхание было затруднено, словно он спал на коврике у камина в холодную зимнюю ночь, закрыв глаза и чутко прислушиваясь к тому, что делает хозяйка, готовый завилять хвостом, если она назовет его имя или встанет, чтобы налить себе чаю.

– Он не знает, что происходит, – мягко пояснил ветеринар. – Обещаю, он просто спокойно уснет.

Дарси попыталась вспомнить, когда в последний раз смотрела в доверчивые карие глаза своего четвероногого друга. Неужели это было в кухне, когда он бросил Нелл и улегся у ее ног?

Она слабо улыбнулась, вспомнив, как учила его давать лапу, переворачиваться на спину, приносить любимую игрушку – потрепанный старый пластиковый обруч, который, по идее, был похож на пончик. Она подумала о десятках километров, которые они прошли бок о бок, о вечерах, проведенных на диване за просмотром телешоу «Человек и его собака», о том, как он лизал ее руку и тыкался холодным влажным носом, как бы желая напомнить, что всегда будет рядом.

Дарси где-то читала, что, когда собака умирает, хозяину лучше вести себя так, словно ничего не происходит, что завтра, как обычно, наступит новый день, который начнется с длинной прогулки, за которой последуют завтрак и сон на лужайке. Дарси гадала, приходилось ли автору этих строк оказываться в подобной ситуации, когда пытаешься не дрожать, гладя теплую спинку преданного друга в последний раз.

Она кивнула, и ветеринар сделал укол. Дарси закрыла глаза. Она продолжала гладить уши Кляксы, надеясь, что он чувствует ее присутствие.

Когда она снова открыла глаза, то увидела, как его лапы немного напряглись, а грудь сделала последний усталый вдох. В следующую секунду пес замер.

Дарси наклонилась и зарылась лицом в его шерсть, вдыхая знакомый запах.

– Я люблю тебя, – прошептала она сквозь слезы. – Будь хорошим мальчиком, ладно?

29

– Джастин!

– Дарси? Что случилось?

Она едва могла говорить.

– Как Мэдисон? – спросила она.

Джастин вздохнул.

– Хорошо. Иззи запаниковала. У нее согнулась игла. Но она быстро сообразила дать Мэдисон бенадрил, слава богу. Она провела всю ночь в больнице, но сейчас ей уже лучше.

– Это чудесно, – сказала Дарси и запнулась.

Слезы покатились по щекам, но сегодня ей уже некого было обнять. Место на полу, где любил лежать Клякса, теперь пустовало.

– Дарс, что случилось?

– Кляксу сбила машина.

Джастин молчал, вероятно, ожидая, что она скажет, что все обошлось.

– Сегодня утром его усыпили.

– О боже… – выдохнул он и сдавленным голосом добавил: – Дарс, мне очень жаль.

– Он был со мной каждый день, – прошептала Дарси. Боль стала буквально осязаемой. – Я не знаю, что теперь делать. – Ей хотелось взять его за руку. – Ты можешь приехать?

Повисла длинная пауза.

– Я не могу бросить Мэдисон. – Джастин говорил медленно, словно разрываясь между ней и дочерью. – Мне очень жаль, Дарс. Но я не могу ее бросить, не сегодня.

Дарси почувствовала, как внутри у нее поднимается черная волна боли и горечи. Она едва могла говорить.

– Завтра? – предложил он. – Я позвоню тебе.

Представив, как Зак разбивает гвоздодером коленные чашечки Джастина, она выдавила из себя:

– Джастин, мне надо тебе кое-что рассказать…

– Черт… – вздохнул он. – Меня ищет Иззи. Я позвоню тебе завтра.

– Я люблю тебя, – сказала она, но было слишком поздно.

Короткие гудки в трубке обрушились на Дарси, словно холодный, промозглый ливень.

30

Тодд

Четверг, 6 июня 1996 года