Эдвард Танкреди терпеть не мог свое имя: уменьшительное «Эдди» слишком хорошо рифмовалось с его фамилией. Он был светловолосым стройным юношей с очень и очень легкой поступью. Легкий, почти невесомый шаг выработался с тех пор, как проявилась его сверхспособность – способность летать. Поначалу он думал, что в этой школе, где собрано множество обладателей самых причудливых и интересных сил, простое умение подняться в воздух вряд ли окажется такой уж невидалью. Но в первый же день, взлетев над школой, чтобы лучше разглядеть и уяснить себе ее план, он увидел столько прикованных к земле соучеников, глядевших на него с неприкрытой завистью, что тут же воспрянул духом. В конце концов, если подумать о практической пользе, никогда в жизни не волноваться насчет пробок на дорогах – тоже дело хорошее.

А уж увидев на почетном месте изображение той, первой команды Людей Икс с крылатым парнем на первом плане, он даже почувствовал родство с основателями школы!

В результате он пришел к заключению: полет – это же именно та сила, которой обладали все самые крутые из «наших»!

Эдвард шел по коридору, и вдруг стекло ближайшего окна задребезжало. Остановившись, он выглянул наружу, сощурился, поднял взгляд к темнеющему небу и увидел его – «Черного дрозда», уносящегося в ночь. Несомненно, Люди Икс на борту отправлялись на бой с силами… с силами неизвестно чего. Чего-нибудь этакого.

– Бог ты мой, вот это школа! – восторженно прошептал он.

Раздался громкий стук каблучков. К Эдди со всех ног мчалась по коридору Хисако Итики. Он был очарован ею с самого начала – в основном, оттого, что Хисако избегала встречаться с ним взглядом. Всякий раз, говоря с ним, она смотрела в пол или отводила глаза в сторону. Он сам не понимал, отчего это вызывает симпатию, но факт оставался фактом. Она была совсем не его типа – его влекло к высоким, гибким блондинкам, а крохотная японка не имела с ними ни малейшего сходства. Конечно, по части высоких и гибких блондинок ему до сих пор не везло, но может же человек помечтать? На сегодняшний день его мечты занимали три совершенно одинаковых блондинки, известные под общим прозвищем «Степфордские Кукушки». Он не знал точно, что в них особенного, кроме того, что они были телепатами, имели манеру заканчивать высказывания друг дружки и выглядели точно «подростковые» версии Эммы Фрост (ходили слухи, будто на самом деле все они – ее клоны). Звали их Селеста, Минди и Феба, но отличить одну от другой Эдди не мог. Порой он даже сомневался в их способности действовать по отдельности, и это наводило на мысль, что шансы на отношения с одной из них близки к нулю.

Разве что… со всеми тремя?

– Что с тобой? – спросила Хисако. – Ты внезапно вспотел. И сильно.

– Все хорошо, – поспешно ответил он. – Все прекрасно.

Впервые взаимосвязь между ними возникла в момент нападения иллюзорных Стражей. Пока остальные ученики паниковали, Эдвард набрал высоту, чтобы оглядеться и понять, что происходит, а Хисако создала вокруг себя что-то вроде псионической брони. Когда все кончилось, Эдвард сказал ей, что это было – «просто чума». Хисако насторожилась, но он объяснил, что «чума» – это в хорошем смысле, как «круто» или «классно», а с болезнями ничего общего не имеет. В ответ Хисако заметила, что в этой стране, должно быть, невозможно разобраться во всех тонкостях медицинского обслуживания. Эдвард рассмеялся. Так между ними зародилась дружба.

Он ткнул большим пальцем через плечо, в сторону окна, вслед стремительно уменьшавшемуся «Черному дрозду».

– Эй, посмотри…

– Эдди, ты слышал? – торопливо перебила его Хисако.

– Попробуй тут не услышь! – ответил он. – Эта штука на взлете жуть как ревет…

– Что? – Хисако пришла в замешательство. – Нет, я не об этом. Я о лекарственном препарате.

– Что? О лекарстве? «The Cure» дают у нас концерт?!

– Да не о группе «The Cure»! О лекарстве. О настоящем.

– Не понимаю. О каком лекарстве? Для чего?

– Для нас!