Притязания Скотта на улучшение образа мутантов в глазах общества были подрезаны на корню. Люди Икс, рискуя жизнью – им не привыкать, конечно, но все же – стараются показать себя героями и гуманистами. И вдруг какая-то женщина всего несколькими словами превращает их из героев в жертв! В жертв заболевания… но – эй, не падайте духом! В ее руках – лекарство, она может сделать так, что мутанты просто исчезнут. Никому больше не придется терпеть их рядом и даже думать о них. И даже эти ужасные Люди Икс будут нормальными, милыми и мирными, а вовсе не потенциальной угрозой для общества!

– Я спускалась вниз, – наконец сказала Китти, нарушив молчание. – Половина ребят сидят у телевизора, как приклеенные. Остальные обсуждают новости. Спорят. Честно говоря, они просто ошарашены. Они перепуганы и сбиты с толку. Некоторые просто в восторге – этих все остальные презирают. Они просто не знают, как им быть.

– И из-за них у меня чертовски разыгралась мигрень, – заговорила и Эмма. – Это постоянное напряжение просто невыносимо.

– Окей, – сказал Скотт. – Ложная информация уже не раз ввергала мир в панику. Со временем истина торжествовала, но это стоило всем и каждому кучу сил и времени. Растраченных зря. Мы в эту ловушку не попадемся. Первым делом нам нужно выяснить, не мистификация ли все это. Узнать, кто эта женщина, и…

– Кавита Рао, – сказал Хэнк – так тихо, что Скотт, Эмма и Китти (но, конечно же, не Росомаха) едва расслышали его. – Она – одна из величайших генетиков современности и отнюдь не склонна к розыгрышам, – он продолжал стоять спиной к остальным. – Я почти ничего не знаю об этой корпорации, о «Бенетек». Но если доктор Рао говорит, что может обратить мутацию, весьма вероятно, что так оно и есть.

Эмма медленно подняла веки и беспощадно сверкнула кобальтово-синими радужками.

– Тогда, полагаю, мне придется убить ее.

– Вот это дельный план, – сказал Росомаха. – Я говорю: «добро»!

Китти взглянула на Логана, только что одобрившего хладнокровное преднамеренное убийство, и это так потрясло ее, что едва не подтолкнуло к отступничеству.

– Ты шутишь?

– Я что, похож на шутника? Или на того, кому трудно убить?

– Нет. Я видела, как ты убивал. Но всякий раз это была самозащита…

– И сейчас – то же самое. Малышка, я в свое время уложил кучу врагов. Не будь при мне моих сил, думаешь, они не преследовали бы меня? – он задумчиво осмотрел свои когти. – Да просто представь себе меня без способности к регенерации. Стоял бы я – точнее, лежал – и умирал, и кровь текла бы из глубоких ран в кистях рук от этих когтей. Ага. И много бы от меня было толку?

– Логан, – встревоженно заговорила Китти, – а не мог бы ты… убрать когти? Не знаю, отчего, но меня они слегка нервируют.

– Не могу, – совершенно бесстрастно ответил он. – Эта женщина назвала меня… больным. Видишь, каково мне теперь? Даже когти не спрятать. Не втягиваются. Она сказала, что все мы… болезнь. Зараза.

– Она сказала: мутантная линия – это болезнь, – напомнила Китти.

– Думаешь, доктор Рао понимает разницу? А если и да – думаешь, кто-либо еще понимает?

– Например, правительство? – добавила Эмма. – Ты сама слышала, что сказали в новостях. Они готовы забыть обо всех предосторожностях, только бы скорее выпустить этот препарат. Думаешь, они так спешат, горя желанием предоставить людям выбор – быть или не быть мутантом? Если это «лекарство» действительно существует, они тут же наложат на него лапу, а нас выстроят в шеренгу. Кто откажется принять его добровольно, с теми… разберутся. И, быть может, когда мы в очередной раз отправимся на бой ради блага человечества, чтоб показать, какие мы герои, нас будут ждать снайперы с капсулами, заряженными этим средством, вместо пуль. Позволят нам разобраться с угрозой, а потом разберутся с нами. Разве ты не видишь, к чему все это ведет?

– Ага. К убийству, – ответила Китти. – Профессор был бы просто горд…