Пятая Стража - Черкасов Дмитрий (2003)

IV– Они даже номер «форда» не установили! Мы могли бы задержать его по горячим следам – так ведь нет! Они даже не могут точно сказать, какие машины выехали со стоянки, где убили главного архивариуса! Кто выходил – не заметили! Торчали там целый час, как олухи!.. в карты играли, что ли?! Мы провели целую разработку… подняли всю его подноготную, чтобы спугнуть, заставить раскрыться – и все псу под хвост! Что у тебя за разведка?! Ты разберись! Понабрали с улицы мальчишек и девчонок… не умеют ни черта, только зарплату получают!– У меня большая текучка, – сказал Шубин, скрипнув зубами. – И вообще, Игорь Станиславович, это не в вашей компетенции – давать оценку действиям оперативно-поисковой службы. Это прерогатива руководства.Сан Саныч умел выговаривать без запинки самые сложные слова.– А я кто, по-твоему?! – окончательно взвился генерал Сидоров. – Я не руководство, что ли?! Ты, Шубин, совсем зазнался там… прикрываешься режимностью своей службы, неявным штатом… от проверок отлыниваешь! Пора вас тряхнуть как следует… я Ястребову доложу!– Да, конечно. Не забудьте еще доложить, что вы три месяца не вели разработку контактов, выявленных при сопровождении Дабира Рустиани! Ни «Баярд», ни Гатчину, ни «Неон-трейд», где этот Кураев тогда работал! Вы же мне, кстати, говорили, что Кураев уехал к родственникам!Сидоров пожал прямыми сухими плечами.– Уехал, приехал… это не мой масштаб. Я не имею агентуры в каждом кишлаке! Пусть главк занимается.– В ауле. Кишлак – это в Средней Азии.– Какая разница! У меня нет людей… Нестерович в командировке, Дмитриев болен… Что ты мне всегда на горло наступаешь, Сан Саныч! Совести у тебя нет!– Я ее в кабинете в сейфе прячу, когда к вам иду. Чтобы не испортилась от перегрузки.– Остряк-самоучка… У нас с тобой есть полчаса. Давай думать, что будем докладывать… руководству. Ничего себе начало операции… пальба, убийство!– Мы рассчитывали на классическую схему – фаза сбора данных, фаза обобщения… А похоже, дела ушли далеко вперед, – сказал Шубин потирая озябшие с холода руки. – Конечно, ряд возможностей упущен. Неизвестно, кто ехал в этом «форде»… может, сам Дабир Рустиани… Но докладывать об этом совсем необязательно.– Ястребов и сам догадается! Он только с виду крестьянин! Догадается – и вставит нам по первое число!– Напрасно стараетесь, Игорь Станиславович. Руководство вас все равно не слышит, – съязвил Шубин. – А насчет «вставит» – нам не привыкать. Я продолжу, с вашего позволения. Во всем этом негативе есть одна очень положительная и важная вещь… если ее можно назвать положительной.– Это я понимаю… – покачал красивой седой головой начальник службы по борьбе с терроризмом. – Угроза подтвердилась… и еще как резко подтвердилась!– Да, вы правы, как всегда, с вашим даром проницательности, – без тени улыбки сказал Шубин. Он умел ерничать косвенно. – Такая бурная реакция на наши самые вялые попытки прощупать тему вокруг архива комитета по здравоохранению говорит нам, что дело обстоит весьма серьезно. Кто-то действительно пытается извлечь штаммы сибирской язвы из зараженных могильников… и, благодаря оперативным действиям моей разведки, мы не только своевременно узнали об этом, но и знаем теперь, что к этому причастен некто Рустиани или люди, к нему приближенные. Согласны?– Ну… это ты загнул, – крякнул шеф ЗКСиБТ.– Насчет оперативных действий разведки – или на счет Рустиани?– И то и другое! Ладно, твои ребята действительно сделали кое-что, а по Рустиани у нас ничего нет! Ваша пальба и убийство главного архивариуса никак не связаны!– Да, пожалуй… А что вы вообще имели против этого несчастного архивариуса? Почему на него вышли?– Это москвичи… Миробоев с Валентином. Способные ребята, кстати. Хочу их к себе переманить. Эти карты… эпизоотические, кажется… они просто так не выдаются. Круг лиц ограничен. Требуется специальная заявка, чтобы с ними ознакомиться. А главный архивариус имеет к ним свободный доступ… Что ты хмыкаешь?– Мы же в России живем, Игорь Станиславович. Мой разведчик получил кроки этой карты безо всякой заявки.– Да я еще разберусь, как он это сделал. Но, в любом случае, опера попали в точку. Кто-то подсуетился – и убрал архивариуса.– Ребята докладывали, что архивариус был очень спокоен. Просто безмятежен. В театр собирался…– На концерт, – поправил Сидоров, заглянув в бумажку. – Это ничего не значит. Его могли использовать втемную. А жил он, между прочим, на широкую ногу… Хорошо, мы еще поработаем в архиве, но пока убийство – это весьма весомо. Кстати, при нем не оказалось бумажника. Твои ребята не могли… Я только в порядке предположения! Не похоже это на тривиальное ограбление. Пистолет уж больно хорош. «Беретта»…– А его контакты в тот день?– Ты меня спрашиваешь, Шубин?! Это я тебя должен спрашивать о контактах!– Я имею в виду телефонные звонки.– На его мобильнике остались последние номера… сейчас разбираемся. Еще охранник стоянки видел двух подозрительных мужчин. Один пожилой, низенький, но толстый, в кожаной шоферской куртке и кепке. Второй – моложе, рослый, грузный. Пожилой нес домкрат, молодой – колеса. Чего ты смеешься?– Это же мои ребята! Тыбинь и Черемисов.– Но охранник утверждает, что у них были пропуска на стоянку!– Врет, как сивый мерин! Он их пропустил, а теперь боится спроса!– Ладно, разберемся… – пометил что-то Сидоров.– А что дал ваш шумный захват «Баярда» под видом налоговой полиции?– Обижаешь. Налоговая полиция там действительно была. Мы дружим с законом.– Мы тоже. Взяли, наверное, одного болезного инспектора…– Где-то так… Если все знаешь – зачем спрашиваешь? Проверка дала целый грузовик автозапчастей для базы управления. Ничьи, понимаешь? Есть подозрительные помещения… похоже, там кто-то подолгу скрывался. Изъяли документы… сейчас ребята работают.– В общем, как всегда, ничего? Говорил я – безадресные операции ничего не приносят. Мы же не милиция.– Ой, хватит! – вскричал Игорь Станиславович. – Ты вещаешь, как Ястребов! Сейчас и без тебя наслушаюсь! Ваши же ошибки исправляли! Хотели накрыть по-горячему – но не получилось. А если бы твои ребята не лопухнулись, выследили бы прибытие этого Кураева – операция могла бы быть куда более эффективной. А они бы не лопухнулись, если бы оперативная подготовка в службе была на уровне. А кто у тебя за оперативную подготовку отвечает?– Я.– Извини! – развел красивыми руками в белых манжетах Сидоров.Он был, как всегда, с иголочки, несмотря на глубокую ночь. Шубин тоже чувствовал себя неплохо: оставив Миробоева с Валентином на попечение Зимородка, заехал домой и часа на три придавил подушку. Особой необходимости бодрствовать по ночам не было. Привычка.– Политологи говорят: кто толкует прошлое, тот владеет будущим. Какие планы у нас на будущее, Игорь Станиславович? Что предложим руководству?– У вас? Работать и работать! Совершенствовать мастерство! А если серьезно – то с архивом нас, похоже, обрубили. Ребята еще пороют там, но шансов немного. Я вот тут сижу себе, ругаюсь с тобой и попутно думаю: ведь это тонкая работа – получить эти вирусы…– Бактерии. Сибирская язва – это бактерии.– Ну шут с ними. А ты откуда знаешь?– Чутье разведчика, – отшутился Шубин, пролиставший вчера поутру реферат в дежурке у Димы Арцеулова.– Так вот. Получить эти бактерии, или там споры, – это тебе не бомбу начинить. Бомбу сегодня каждый дурак может, а вот бактерии, к счастью, не каждый. Будем искать специалиста. Я, кстати, завтра встречаюсь кое с кем; хочешь – приходи. Будем безграмотность по биологии ликвидировать. Соберем списки микробиологов, эпидемиологов… прошерстим все организации, имеющие к этому отношение. Конгресс или конференцию можно организовать, чтобы всех собрать до кучи. Эти фанатики должны были кого-то нанять. Активизирую всю агентуру – пусть шуршат! Пусть хоть по пять раз на дню встречаются с куратором!– Только не очень! Чтобы дезы поменьше гнали. Мы забодаемся разбираться, где правда, а где воспаленная фантазия. Все ресурсы службы уйдут.– Разберетесь…– А ведь при этих экспериментах мог кто-нибудь и заразиться.– Хорошая мысль! Завтра же свяжемся с горздравотделом, с милицией. Обо всех подозрительных случаях будут сообщать моему дежурному.– И ведь эту заразу наверняка захотят испытать на ком-нибудь…– Ты просто фашист, Сан Саныч!– Я тут ни при чем. А вот бомжатники хорошо бы потрясти. Кто-то мог выздороветь, кто-то мог слышать…– Погоди минуту! – Сидоров взял чистый лист бумаги, принялся быстренько набрасывать коррективы к плану действий. – Приятно посидеть с умным человеком…– Еще надо послать в УВД ориентировку на Рустиани. Разыскивается опасный преступник…– Особо опасный. При такой формулировке посты осторожнее. А то нарвутся… А что в Гатчине, где живут эти копатели костей? Дадашев и Нахоев?– Гатчина прикрыта плотно. Мы сняли там временную конспиративную квартиру. Группа Снегиря сидит безвылазно. Пока ничего.– Что-нибудь еще?– Оставьте простор мысли для руководства, Игорь Станиславович. А то мы с вами все придумаем – и Владимиру Сергеевичу нечего будет добавить. Вот он очень любит поручать составить психологический портрет террориста. Пусть подскажет нам составить портрет пособника-микробиолога. Задание группе психоанализа даст.– Ты коварен, Шубин. Не хотел бы я иметь тебя своим подчиненным.– Напрасно, между прочим. Еще – по связи с общественностью. Надо как-то информировать горожан… осторожно, без подробностей. Чтобы сообщали о подо зрительной деятельности. Ну – что-нибудь о недозволенной медицинской практике… об экспериментах на животных, на людях…– Объявить карантин? Выдумать какую-нибудь китайскую пневмонию, завезенную эмигрантами? Это пусть Ястребов мне подскажет, – улыбнулся Сидоров.На его широком столе заиграл музыкальный звонок телефона.– Мы вовремя справились. Пошли. Зовет.