Материнское воскресенье - Грэм Свифт (2016)

Стоял март, но было так тепло, что проснулась какая-то муха и теперь, жужжа, упорно билась в оконное стекло. И тут Джейн, заглянув за письменный стол, наконец заметила ее, полку с книгами, очень похожими на те, что были ей так хорошо знакомы по Бичвуду. К этой полке она без конца возвращалась и теперь сразу приметила знакомые названия – эти книги она уже успела прочесть. Значит, она все же и в этом доме была не настолько чужой, она не вторглась без спросу на чужую территорию. В какой-то степени это, пожалуй, и была ее родная среда.

Но если Пол Шерингем когда-либо и брал книги с этой стойки, то ей он об этом никогда не рассказывал. Он старался создать впечатление, будто считает, что в Апли «слишком много всякого барахла», которое давно следовало бы выкинуть на помойку. В конце концов, даже этих чертовых лошадей в поместье больше нет. А когда Джейн рассказала ему, какие книги она сама берет в библиотеке Бичвуда и читает (лучше бы она этого не делала!), он стал над ней насмехаться – он вообще над многими вещами любил посмеяться или даже поиздеваться – и сказал: «Неужели ты читаешь такую чушь, Джей? Неужели тебе интересны все эти дурацкие приключенческие романы?» И его слова сразу же все расставили по местам, напомнив ей, что их отношения носят исключительно телесный, так сказать физиологический, характер, что они временные, а значит, отнюдь не подразумевают занудных разговоров о книгах.

Мог ли он стать адвокатом? Вряд ли.

Единственным отличием библиотеки в Апли было то, что там «книги для мальчиков» стояли не только в отдельном шкафу и на вращающейся стойке, но занимали отдельную полку в главном большом шкафу (возможно, ее специально для этого расчистили) среди куда более серьезных книг, так что достать их ничего не стоило.

Ну а второе отличие – это, разумеется, то, что она пришла в библиотеку и стояла сейчас посреди нее совершенно голая. В Бичвуде ей бы и в голову не пришло нечто подобное.

Джейн взяла с полки одну из книг, открыла ее и по какой-то причине, которую даже себе не смогла бы объяснить, нежно прижала к обнаженной груди. Это было одно из многочисленных изданий «Похищенного» Стивенсона. Она хорошо знала эту книжку, давно ее прочла, взяв со стойки в Бичвуде. Там была карта странствий Дэвида Бэлфура и знакомые слова: «Я начну историю своих приключений…»

Она немного постояла, прижимая к себе книгу, потом поставила ее на место. Никто ничего не узнает. Никто не узнает о маленьких странствиях и приключениях этой книжки. Никто не узнает, что на простыне в спальне Пола осталась «карта Британских островов».

Джейн вышла из библиотеки, слушая, как по пустому дому разносится разнообразное тиканье напольных и стенных часов. Больше в доме не было слышно ни звука. Снаружи весь мир пел и сиял. А здесь, внутри, все казалось каким-то приглушенным, приостановившимся, замурованным в четырех стенах.

Затем она свернула в какой-то коридор, инстинктивно предполагая, что он приведет ее к лестнице, ведущей на кухню. Но и кухня, когда Джейн туда спустилась, показалась ей настолько безмолвной, словно замершей, что вполне могла бы оказаться и библиотекой. Она прямо-таки физически чувствовала это нервирующее безмолвие и тишину. Обычно в любой кухне постоянно сохраняется некое остаточное тепло, но здесь, поскольку кухня в Апли была размещена в самом нижнем этаже, куда не добирались солнечные лучи, да к тому же и плита с самого утра бездействовала, было просто холодно. Возможно, впрочем, в этом Джейн сама была виновата: нечего было являться на кухню голышом.

От холода тело ее покрылось гусиной кожей. Да еще и в животе вульгарно забурчало.