Дочь Гробовщика - ЛуКа (2019)

Теперь и мне было не отвертеться от выпивших девушек. Они решили, что почему-то именно сегодня их звездный час, и нужно достучаться до холодного сердца Диаваля Некроманцера. Я же не знала, как мне поступить, сбегать от них — показать, что я парень, испугавшийся девиц? Глупость... но нужно было что-то придумать, пока не дошло до любовного зелья.

Рядом со мной топтался Крабат, он всячески старался не рассмеяться, глядя на потуги окружающих нас девиц. От этого и мне самой становилось смешно. Юро выпивал в сторонке среди своих собратьев-оборотней, в окружении фривольно одетых девушек. Матиас с Джиневрой и Рианнон с Корвином играли в карты за столом. Вампир потягивал кровь из бокала, а на безымянном пальце Рианнон сверкало далеко не скромное помолвочное кольцо.

Джиневра рассказала о том, что семья вампира не в восторге от выбора сына, но Корвин показал себя с лучшей стороны — и не променял единственную любовь на фамильные богатства. У него имелись и собственные сбережения, Рианнон тоже не бедствовала, поэтому после окончания университета, они купят уютный особнячок в столице и будут работать каждый по своей специальности. Рианнон мечтала стать прекрасным лекарем, возможно поэтому ей было вдвойне интересно, что ее жених — вампир. Все лекари в той или иной степени — ученые, им всегда все интересно.

Матиас же не торопился с предложением: и Джиневра могла лишь мечтать о белом подвенечном платье и фате. Ее тетушка сказала: зачем размениваться на обычного боевика, когда можно подлить любовное зелье в напиток любого богатого аристократа — и будет племяннице счастье.

Я не разделяла мнения той ведьмы и была рада, что Джиневра тоже. Матиас был достойным молодым человеком, и я искренне пожелала Пендрагон удачи. В делах сердечных, стоит, в первую очередь, прислушиваться к собственным мыслям, а не мнению окружающих.

— У тебя своя голова на плечах, вот и думай ею, а не теми, что на чужих плечах, — напутствовала я ее.

— Ты прав, я рада, что с тем любовным зельем у нас ничего не получилось. Диаваль, прости меня еще раз.

Как только преподаватели убыли на бал, мы с Крабатом вызвались присмотреть за порядком в общежитие. Неизвестно, что могут выкинуть пьяные студенты, хоть кто-то должен быть в трезвом состоянии.

— Некроманцер, ну почему ты так холоден, неужели, я для тебя недостаточно хороша? У моего отца приличное состояние, уверена: из нас выйдет прекрасная пара, — щебетала очередная леди, но моему терпению пришел конец.

«Вот несносные, ни у одной нет гордости, прицепились как репейники к плащу», — мысленно раздражалась я. Так и хотелось вылить на их головы по кувшину ледяной, но зато отрезвляющей, воды.

— Леди… — начала было я, слегка осипшим голосом, сделала глоток из бокала с соком.

— Парфена, — милое личико девушки расплылось в улыбке, она причмокнула розовыми блестящими губками, и мне стало не по себе.

— Мне было лестно услышать ваше признание, но мое сердце занято. Мы не сможем сделать друг друга счастливыми, — спокойно говорила я, вспоминая строки из дамского романа, который матушка когда-то читала, и где была расписана отличная сцена расставания: деликатно и не затянуто.

— Но как же так?

— Вот так, Парфена, а теперь, прошу прощения, но моему другу стоит развеяться, — беззаботно прервал ее Крабат и, обняв меня за плечо, вывел на улицу.

Сдав экзамены и пройдя парные испытания, наши отношения с Крабатом ничуть не изменились. Мы по-прежнему были напарниками по зельеварению. Он помогал мне в учебе, ничего не требуя взамен и ни о чем не расспрашивая. Я не знала, рассказал ли Юро о моей тайне, но Крабат вел себя так же, как обычно. И я предположила, что он не знает, либо тщательно скрывает это, не подавая виду.