Всего один день. Лишь одна ночь (сборник) - Гейл Форман (2013)

Естественно, мама знает мое расписание. Она же буквально является его автором. Все занятия с утра, поскольку она сказала, что там будет меньше народу и мне достанется больше внимания, а потом еще целый день впереди, чтобы заниматься самостоятельно. Или, как показывает практика, чтобы спать.

Повесив трубку, я сую будильник в стоящую в шкафу коробку, беру печенье и выхожу в гостиную, где остальные соседки уже начали распивать пиво. Все нарядные и куда-то собираются.

Когда начался учебный год, они были в таком ажиотаже. Настоящие Счастливые Студенты. Дженн испекла органические брауни, а Кендра нарисовала дверную табличку с нашими именами, подписав сверху: «Легендарная четверка». Кали подарила всем купоны в солярий, чтобы предотвратить неизбежное осеннее обострение.

Прошел месяц, и они втроем сплотились. А я как бельмо на глазу. Мне иногда даже хочется сказать Кендре, что я не обижусь, если она снимет старую табличку и повесит другую, с надписью «Великолепная Тройка и Эллисон».

Я выхожу, шаркая ногами.

– Вот, – говорю я, подавая Кали печенье, хотя и знаю, что она старается есть поменьше углеводов, и хотя сама больше всего на свете люблю именно черно-белое печенье. – Извини, что мама тебе звонила. Правда.

Кендра и Дженн с пониманием цокают языками, а Кали смотрит на меня сощурившись.

– Я, конечно, не хочу показаться стервой, но мне вполне хватает и своих родоков, поня-ятно?

– У нее синдром опустевшего гнезда или что-то в том же духе, – так все время говорит папа. – Больше не повторится, – обещаю я с уверенностью, которой у меня на самом деле нет.

– Моя мама через два дня после моего отъезда устроила в моей комнате мастерскую, – сообщает Дженн. – По тебе хоть скучают.

– Да уж.

– Что за печенье? – спрашивает Кендра.

– Черно-белое.

– Прямо как мы, – шутит она. Она черная, то есть афроамериканка, я не знаю, как лучше говорить, а она сама использует оба слова.

– Расовая гармония печенья, – говорю я.

Дженн с Кендрой смеются.

– Идем сегодня с нами, – зовет Дженн.

– Сначала вечеринка у Хендерсона, а потом – в бар на Центральной, там вроде как очень либерально смотрят на возраст, – сообщает Кендра, скручивая в узел только что выпрямленные волосы, потом задумывается и снова распускает. – Там будет множество прекрасных особей мужского пола.

– И женского, если тебя это привлекает, – добавляет Дженн.

– Не привлекает. Ни то, ни другое.

Кали злобно ухмыляется.

– Ты, кажется, не в тот колледж поступила. В Бостоне вроде как есть католическая женская школа.

У меня сжимается в животе.

– Туда евреев не берут.

– Вы, двое, успокойтесь, – говорит Кендра. Она вечно такая дипломатка. – Ну почему бы тебе не выйти с нами на несколько часиков?

– Химия. Физика, – повисает тишина. Они все кто на гуманитарном, кто на экономе, так что при упоминании точных наук сразу стихают. – Я лучше в комнату обратно пойду. У меня там свидание с Третьим законом термодинамики.

– Звучит соблазнительно, – говорит Дженн.

Я улыбаюсь, чтобы показать, что ее шутка дошла, а потом, шаркая ногами, удаляюсь в свою комнату, как прилежная ученица беру «Основы химии», но к тому времени, как Великолепная Тройка подходит к двери, у меня веки наливаются свинцом. И я засыпаю, заваленная горой неизученной науки. Так начинается очередной уик-энд Счастливой Студентки.

Пятнадцать

Октябрь

Колледж