Огненный крест. Книга 2. Зов времени - Диана Гэблдон (2001)

Топот ног приближался. Роджер нырнул за ствол дерева как раз вовремя – в него чуть не врезалось перелетевшее через преграду тело. Новый сосед поднялся на четвереньки, прижимаясь к стволу, и только тогда заметил Роджера.

– Ты!

Чернобородый из лагеря Хазбенда уставился на Роджера, и его лицо медленно налилось кровью. Роджер буквально чувствовал исходящую вонь страха и злобы.

Чернобородый схватил его за грудки и дернул к себе.

– Это все ты виноват! Ублюдок!

Связанный, Роджер не мог сопротивляться, но все равно попытался его оттолкнуть.

– Пусти, осел!

Именно в этот момент чернобородый заметил путы и от неожиданности действительно выпустил его из рук. Роджер потерял равновесие и завалился на бок, больно ободрав лицо о кору. Глаза чернобородого выпучились от удивления, а потом сузились от веселья.

– Клянусь папашей, да тебя повязали! Вот так удача! Кто тебя словил, дурень?

– Он мой. – Низкий голос с шотландским выговором возвестил о появлении Уильяма Бакли Маккензи. – Что значит «это все ты виноват»?

– Вот это! – Чернобородый махнул рукой на поле вокруг. Артиллерия уже смолкла, издалека доносились лишь одиночные ружейные выстрелы. – Утром явился в лагерь, спрашивал Эрмона Хазбенда, а потом увел его на пару слов. Не знаю, что он, черт возьми, наговорил, но Хазбенд пошел прямиком к лошади, велел нам всем возвращаться домой и уехал!

Чернобородый мрачно уставился на Роджера, а затем с размаху отвесил ему оплеуху.

– Что ты ему наговорил, зараза проклятая?!

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Бакли, который с глубоким интересом наблюдал за ним и Роджером.

– Если бы Эрмон остался, мы бы выстояли! – разорялся чернобородый. – Но он уехал и просто выбил землю у нас из-под ног! Никто не знал, что делать, а когда мы очухались, Трион заявил, чтоб мы сдавались. Черта с два, конечно, вот только драться мы были все равно не готовы…

Он умолк, заметив взгляд Роджера и осознав, что тот видел его паническое бегство.

Стрельба прекратилась. Роджер медленно осознал, что битва не просто закончилась, – регуляторы ее безнадежно проиграли. То есть очень скоро здесь окажутся свои. Глаза еще слезились от оплеухи, однако Роджер моргнул и прямо посмотрел на чернобородого.

– Я сказал Хазбенду то же, что говорю и вам, – произнес он со всей значимостью, на которую был способен, лежа на земле связанным, как рождественский гусь. – Губернатор настроен серьезно. Он намерен подавить восстание и, судя по всему, уже это сделал. Если вам дорога ваша шкура, советую…

Чернобородый зарычал и, схватив Роджера за плечи, попытался разбить ему голову о дерево. Роджер, извиваясь, отпрянул, а затем рванул вперед и врезался лбом в нос чернобородого. Раздался хруст. Довольный, Роджер упал на локоть.

Ему еще не доводилось использовать этот прием, который назывался «поцелуй Глазго», но, кажется, получилось отлично. При падении Роджер повредил запястье, однако сейчас ему было на это плевать. Пусть только Бакли приблизится – получит то же самое.

Маккензи смотрел на него со смесью веселья и невольного уважения.

– Ох, какой ты одаренный! Предатель, соблазнитель чужих жен, хороший драчун – и все таланты в тебе одном уместились, да?

Чернобородый вскинул голову, давясь кровью из разбитого носа, но Роджер не обратил на него внимания, а следил за Бакли, прекрасно понимая, кого стоит опасаться.

– Человек, уверенный в своей жене, не станет волноваться, что ее соблазнит другой, – произнес он. – Я в своей уверен и в твоей не нуждаюсь, adamain[3].

Загорелый и раскрасневшийся из-за сражения Бакли и вовсе побагровел. Однако он держал себя в руках и слегка усмехался.

– А, так ты женат? Должно быть, твоя жена уродина, раз ты вокруг моей вьешься. Или она тебя из постели выгнала, потому что ты ее обслужить нормально не способен?